Внимание!
Главная
Все дневники
Список избранных
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Собрание историй по Отблескам Этерны
Любимые пейринги
Гостевая
URL
понедельник, 22 августа 2022
23:05
Против небытия
Не уверен работает ли отправление в артхив, но на всяк случай напишу.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 21 января 2021
17:26
Техзапись 2
Может стоит продолжить фикохранилище...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 01 февраля 2020
12:42
Техзапись
Какая-то херня творится...
Пишу, чтоб не пропало обиталище мое
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 21 октября 2012
12:35
Crudus
Автор:
Joya Infinita a.k.a. Night Lady
Бета:
Майк Скотт
Рейтинг:
R
Пейринг:
намеки на Ричард/Рокэ
Жанр:
angst
Дурные сны снятся на второй день недели. Хуан хмуро глядел на встающее солнце - руки автоматически поправляли столовые приборы на подносе. Дор поднимется с минуту на минуту, а Мариса все еще возится с завтраком.
Кухарка тоже была не в духе. Внимательные голубые глаза то и дело поглядывали на камердинера поверх жаровен.
- Дурные вести будут в этом доме сегодня, - наконец вздохнула она.
- Леворукий тебя побери, старая, - беззлобно выругался Хуан. У него самого сердце щемило. - Я во двор схожу, а ты давай, заканчивай. Дор ждет.
Не слушая ворчание старухи, Хуан толкнул дверь наружу, с наслаждением вдыхая холодноватый утренний воздух. Конюх, позевывая, выходил из пристройки для дворни. Хуан кивнул ему и направился к воротам. Много зим он провел в Олларии - и каждый день, в любую погоду, выходил по утрам к воротам, глядя на улицу. Обычай, заведенный у него с юных лет в Кэналлоа.
Хуан напряженно вглядывался впереди себя - так опытная гончая чувствует свежий след
Что-то было не так. Приблизившись к воротам, он понял причину своего волнения. К прихотливого литья чугунной ручке, была привязана короткая алая ленточка. Осторожно подцепив ленту, камердинер перерезал ее маленьким стилетом, который всегда носил с собой. На кончике болталось перевязанное узлом письмо.
Записка.
Алый цвет. Цвет Ариго. Хуан покачал головой. Не королевское послание - не похоже. Сколько он помнил, из дворца носили белые свитки, запечатанные дорогим сургучом. А тут…
Мариса, ожидавшая его на кухне, вздрогнула, увидев алую ленту, но ничего не сказала.
Хуан взял поднос и направился в покои своего герцога.
Алва уже одевался, глядя в окно на встречающую новый день столицу. Он был в прекрасном настроении. Хуану захотелось улыбнуться.
- Завтрак, дор, - поставил он поднос.
- Спасибо, Хуан, - Рокэ обернулся и глянул прямо на записку. - Это что?
- Было привязано к воротам, дор, - поклонился камердинер.
Алва пренебрежительно усмехнулся. Размотав ленточку, равнодушно бросил ее на стол - та змейкой скользнула на пол. Хуан поежился.
Рокэ некоторое время смотрел на полупустой лист, потом нехорошо улыбнулся и, скомкав, бросил его в потухший камин. Закончив туалет, взял с подноса чашку и сделал маленький глоток шадди:
- Что бы к воротам ни привязывали, Хуан, - синие глаза припечатали слугу к полу, - в дом нести все не стоит.
Камердинер поклонился.
- Позови Ричарда, - мысли дора были уже где-то далеко.
«Нехорошо», - покачал головой Хуан.
Дурные сны снятся к дурным вестям.
***
Сначала были звуки: гул, похожий на вой ветра в открытом поле, шелест леса на ветру. Потом приглушенный рокот, будто прибой. Там шумит Надор, обрываясь с невысоких скал, бурным потоком ухая вниз. Оглушая. Но вдалеке. На балконе замка. Ему казалось он лежит на голых камнях, рыжих и грязных, пропахших козами и дрянной сухой травой.
Попытавшись повернуть голову - замычал от боли, ударившей куда-то в затылок. Дурной запах стал невыносим. Собрав оставшиеся силы, Дикон с трудом открыл глаза и увидел серую ткань перед собой. Грубые толстые нити переплетались и уходили куда-то в бесконечность. Их стройные ряды то и дело нарушались рыжеватыми и белесыми пятнами, источавшими зловоние.
Тошнота. Горло словно сжали в кулак. Чьи-то сильные руки. Дикон помнил руки, безжалостно схватившие его, тащившие куда-то. Швырнувшие.
Здесь.
Ему удалось посмотреть вправо. Каждое движение отдавалось звоном, раздиравшим уши изнутри. Струны Леворукого…кажется, так говорили дворовые с похмелья. Но Дикон не пил. Он ехал…куда-то ехал, пока… Женщина. Он помнил женщину в желтом платье. Эреа с маленьким ребенком в смешных оборках. Она что-то кричала, истово прижимала к груди белокурую голову мальчика. Звала на помощь. Его лошадь храпела и трясла головой, напуганная криками из толпы, звоном оружия, запахом гари. Но Дикон не мог смотреть, как убивают на его глазах. И не стал. Рванулся в грязный проулок, обнажил шпагу и… темнота. Здесь.
Сколько он пролежал вот так? Его будут разыскивать. Его монсеньор. Дикон поморщился и попытался сесть - руки были связаны за спиной. Его похитили. Откуда-то снизу слышались голоса - пели песню о красивой пейзанке, топчущей красные лозы розовыми пятками. Дикон помнил эту песню.
«И в кровь не вольется вино никогда»…
Ее пели в южных краях, на солнечных лугах Эпинэ - вино из тех краев всегда было хуже, чем из Кэналлоа.
Преодолевая мучительные приступы тошноты и головной боли, он смог заставить себя перевернуться. В мышцах стянутых за спиной рук вспыхнула почти невыносимая судорога. Дикон поморщился и закусил губу, чтобы не застонать. Сколько он пролежал вот так? Что нужно от него этим людям? Воображение рисовало кровожадных разбойников-мародеров… Он видел таких в городе. Завернувшись в серые плащи, они врывались в дома, где не было мужчин и выносили оттуда все, что могли, оставляя после себя неподвижные тела.
Оттолкнувшись ногами, Ричард выгнулся до хруста в спине и, наконец, смог сесть. Комната было странно знакомой, как знакомы все богато обставленные спальни благородных владельцев. Шелковые обои на стенах с кроваво-красными узорами - чешуйчатые птицы - мать Дикона рассказывала ему о них, когда он был маленьким и отказывался слушаться. Рассказывала о тщеславном рыцаре, поклявшемся убить одну из таких ради своей эреа…
Глаза слезились, затуманивая взор. Дик моргнул, пытаясь сглотнуть соленый комок в горле. Почему он вспоминает мать? В их дворце нигде нет чешуйчатых птиц. В длинной галерее на стенах висят гобелены, но на них только вепри и дремучие леса.
Сквозь неплотно закрытые ставни пробивались звуки человеческой паники: чьи-то крики, ржание лошадей, скрип колес. Где-то там, среди всеобщего ужаса и смятения, горели дома, плутал в переулках кузен Наль. Почему-то он был уверен, что тому необходима его помощь. И, может быть, обезумевшая толпа двинулась на дворец. Катари… И Алва нуждается в его клинке…
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
12:23
The Dream
Автор:
Abyss de Lynx
Бета-ридер:
Черный Ворон
Пейринг:
Рокэ/Ричард
Рейтинг:
R
Жанр:
слэш, романтический юмор, мистификация подсознания
Рокэ проснулся от того, что в комнате царила подозрительная тишина. Было тепло. Тоже странно. Когда он засыпал вчера вечером, полный благих намерений проветрить комнату и, в какой-то степени, мозги, окно было распахнуто, в него садило сырым ветром, и колючие снежинки таяли на ковре…
А еще было чисто, прибрано. Вчера он, кажется, бил бутылки. Маршал опустился на колени и приблизил глаза к полу, хотя это движение отдалось ломотой в висках и головокружением. Так и есть. Ни одного, даже самого крохотного, осколка. Более того – ни соринки. А ведь еще кто-то должен был его раздеть – сам-то он был не в состоянии это сделать.
Позади него распахнулась дверь. Одним обманчиво легким движением мужчина выпрямился, нимало не стесняясь отсутствия одежды, и уставился на посмевшего войти без стука оруженосца. Тот, как всегда, был взлохмачен, но против обыкновения, довольно насвистывал что-то, и в руках у него был поднос, на котором дымилась огромная чашка шадди. И еще там был целый кувшин чего-то, что оказалось при ближайшем рассмотрении водой. Свежей, прохладной водой… Блаженство! Рокэ с тихим стоном облегчения схватил кувшин раньше, чем юноша поставил поднос, и приник к нему, снедаемый извечной жаждой похмельного утра. Сил на то, чтобы осмыслить свое поведение, мягко говоря, не соответствовавшее тому, что обычно привыкли видеть окружающие, почему-то не было.
– Дикон… Ты просто чудо! – проговорил он, когда кувшин наполовину опустел, а мерзкий привкус во рту притупился. За водой – уже более неспешно – последовал шадди, который герцог пил небольшими глотками, устроившись в постели между подушек, прикрыв глаза.
– Рад слышать, что ты действительно так считаешь, – мягко улыбнулся юноша.
Что-то тут было не так… Рокэ наморщил лоб, пытаясь осознать, что только что было сказано его оруженосцем, и…
– И давно мы «на ты»? – бровь мужчины изогнулась дугой.
– Думаю, с этой ночи.
Дик улыбался… Нет, Ричард Окделл просто не умеет так улыбаться! Немыслимо, чтобы у этого ничем не примечательного на первый взгляд поросенка была настолько соблазнительная, неотразимая, полная солнечного света улыбка! Не может быть, чтобы серые, пасмурные обычно глаза полнились сиянием драгоценного камня и теплотой летнего дождика, когда взгляд их падает на него, Рокэ Алву, убийцу его отца. Не может быть, чтобы без распоряжения Ричард входил в его комнату этаким спасителем мира, несущим избавление от симптомов похмелья. (Да и похмелья-то уже нет…) И не может быть, чтобы Дик прикасался…
– Ричард? – несчастным голосом спросил Алва. – Ричард, что вы делаете?
– Тебе не нравится? – голос звучал неуверенно, но скользящие по сильному, стройному телу маршала руки этой неуверенности никак не отражали. – Странно… Ночью мне показалось совершенно обратное – ты никак не мог остановиться…
«Помилуй меня, Леворукий! – тихо взмолился владетель Варасты, носитель перевязи Первого маршала, прикрывая глаза и еле сдерживая рвущееся навстречу умелым (умелым?! Вот у этого безнадежно невинного олуха?!) ласкам тело. – Я наверное схожу с ума…»
– А что было ночью?
Ричард не ответил. То есть, ответил, конечно… И Алву захлестнуло волной властной нежности, когда губы Ричарда нашли его губы. Он задыхался, ему не хватало воздуха…
Никогда, ни к одному мужчине он не испытывал подобных чувств. И не думал, что мог бы испытать. Всегда любил женщин – их податливую мягкость, их чувственность и нежность, саму суть их женственности, казавшуюся ему непонятной, но от этого не менее прекрасной… Если и было что-то когда-то, то оно давно уже забыто, заперто в сундуке с воспоминаниями.
Тепло… Так необычно тепло. Языки пламени в камине. Гудение ветра на промозглой улице. И руки тянутся к молодому, сильному телу, к бархатистой коже…
– Дикон… – выдох одними губами.
И открыл глаза…
В широко распахнутые окна смотрело лето. (Рокэ некоторое время осмысливал тот факт, что так и должно быть на самом деле.) Легкий ветерок величавой птицей плавал по комнате. На прикроватном столике стоял кувшин с шадди, рядом с ним – крепкий травяной настой, излюбленное Алвой средство от похмелья. Горьковатый смешанный аромат будоражил ноздри, дразнил, звал, вытягивая из состояния полной апатии по отношению к окружающему миру. Рядом с кроватью – Окделл, сложивший руки на груди и разглядывающий своего эра (для полноты картины уткнувшегося носом в подушку), склонив голову чуть набок.
– Я тоже рад вас видеть, монсеньер. Доброе утро. Вы просили разбудить вас на восходе солнца.
– Да? – он уставился на юношу, ничего не понимая, все еще значительной частью сознания увязая где-то по ту сторону яви. – Да, верно действительно просил, раз ты здесь…
– Я могу удалиться или я вам буду сегодня нужен?
Голос Ричарда звучал немного сухо, неуверенно, слегка неровно – как и должен был звучать. И взгляд его – вызывающий и умоляющий одновременно, с осадком застарелого страха на дне пасмурных глаз – был взглядом привычного Ричарда Окделла, немного угрюмого, частично забитого, запутавшегося в сетях лжи Штанцлера и Катари, раскинутых столь умело, что неопытный юноша даже не заметил их…
– Нет, на сегодня ты свободен, – махнул рукой Алва, с облегчением откидываясь на подушки и счастливо улыбаясь. – Знаешь, Дикон. Иногда я тебя просто люблю!
Юноша недоуменно уставился на него, и Рокэ мог бы поклясться – только что Ричард окончательно уверился в полном отсутствии у него всякого намека на разумность и здравый рассудок. Потом последнему герцогу Окделлскому все же удалось справиться с изумлением и собственными конечностями, словно приросшими к полу. Он молча кивнул и покинул комнату едва ли не бегом, а маршал запрокинул голову и от души расхохотался.
«Оххх… Сон! Просто сон!!! Какое счастье, Разрубленный Змей…»
Но постепенно смех его стих, и вот уже взгляд сапфировых глаз устремлен куда-то внутрь, в глубины столь недостижимые, что даже и сам Рокэ, наверное, не подозревает об их существовании. Обрывок мысли обезумевшей бабочкой метался в голове, и когда Рокэ удалось ухватиться за него, он решительно потряс головой, избавляясь от него, выкидывая прочь… Алва поднялся и стал одеваться, как всегда тщательно готовясь к походу во дворец Их Величеств. Бросил недоумевающий взгляд на влажное пятно на простынях. Такого с ним с юношества не случалось.
Умывшись, одевшись и причесавшись, он поспешил выйти и захлопнуть за собой дверь, оставив бабочку-мысль метаться взаперти и постепенно выдыхаться.
Мысль медленно оседала на спинках кресел, на кровати, на полу…
Он хотел… По-настоящему желал, чтобы Ричард хоть раз посмотрел на него так, как смотрел во сне. Без страха и злобы, без отчаяния и непонимания, без боли и ненависти. Просто посмотрел на него самого, а не на Первого маршала Талига, Проэмперадора Варасты, Кэналлийского Ворона. И улыбнулся…
«Мальчик мой, какая у тебя, оказывается, замечательная улыбка…»
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
00:58
Когда твои руки готовы к беде
Автор:
Фекла и Clariche
Пейринг:
Рокэ Алва/Ричард Окделл
Жанр:
drama/romance
Рейтинг:
NC-17
Это я, на стене Валтасара
Нацарапавший только что весь сей бред.
А спасется ль затем от пожара
Эта рукопись - право, Бог весть. Почему бы и нет.
М. Щербаков.
Ричард Окделл выехал из Олларии рано утром. Его путь лежал на север – вслед за отправившимся туда сутками ранее отрядом Валентина Придда. Не то, чтобы Дик так уж хотел ехать, но когда просит его величество, отказаться вряд ли возможно. Окделл улыбнулся и покачал головой. Наедине они друг для друга Дик и Альдо, только Дик и Альдо, и никак иначе. Но у молодого короля столько дел, еще не все подчинились законному правителю, и вот Ричарду приходится видеть своего друга почти только во время официальных аудиенций. Вот и прилипло это «величество».
Впрочем, это поручение Дику было дано при личной встрече. Альдо даже извинялся, прекрасно понимая, как Окделлу не хочется ехать в лагерь Придда, но никому другому он доверить это дело не мог. Робер отбыл в Эпине – утихомиривать сторонников отделения. Причиной нежелания Дика побывать в отряде Валентина было одно – отряд этот конвоировал Рокэ Алву. Ворона было решено тайно вывезти из Олларии и держать в замке на востоке Придды. Изменить место заключения кэналлийца Альдо решил после того, как фок Варзов и Савиньяки ясно дали понять – подчиняться самозванцу они не намерены. Импровизированная тюрьма была слишком близко к Бергмарк. Ричард должен был догнать отряд и вручить распоряжение о водворении бывшего Первого маршала в замок Улбран неподалеку от Хексберга.
Размышляя о том, удастся ли ему избежать встречи с бывшим эром, Ричард почувствовал, как ему на лицо упали первые капли дождя. Осень выдалась ужасной – ливни почти не прекращались, реки разлились, и хоть в этом были свои плюсы, вряд ли фок Варзов или кто-то еще сможет добраться до Олларии - тоска охватывала неимоверная.
Кстати, и Валентин из-за сильнейшего разлива Виборы вынужден был отправиться кружным путем, в объезд, почти через границу с Бергмарк. От чего бежали…
***
1.
Лагерь Придда Дик нашел уже затемно. Сначала увидел отсветы костра, а, приблизившись, различил силуэты коней и контуры палаток. Подъезжая к импровизированной коновязи, сделанной из поваленного деревца, он услышал гул голосов и, что показалось ему странным, не увидел ни одного часового. Как мог Валентин пренебречь элементарной осторожностью? Дик спешился и привязал Сону около крупного гнедого жеребца, с радостью воспринявшего такое соседство. Сама Сона не выглядела особо довольной, но Дик не стал ее переводить в другое место, торопясь найти Придда и поговорить с ним о часовых. Нельзя же так беспечно относиться к возложенной на него миссии! А вдруг Ворона попытаются отбить?
А в лагере явно что-то происходило – в центре его, там, где горел самый большой костер, толпились солдаты, чьи взбудораженные голоса Дик слышал, еще подъезжая. Но только подойдя к ним на расстояние выстрела из пистолета, Дик понял, что именно вызвало их возбуждение. Прямо перед костром кого-то трахали, перекинув через седло. Причем трахали с двух сторон – Дик видел, как один из «лиловых», спустив штаны, толкается меж разведенных ляжек, дергая бедра женщины на себя, тогда как другой, запустив руку в ее густые черные волосы, размашисто всаживал член ей в рот.
Ричарда замутило. Не то, чтобы он никогда не видел, как солдаты пользуют обозных шлюх – но не так же! В самом центре лагеря, да еще и вдвоем… Нет, не вдвоем. Пламя костра дернулось под порывом ветра и осветило стоящих вокруг мужиков. Один давил коленом на спину несчастной, заставляя ее похабно прогибаться между насильников, еще трое откровенно дрочили, глядя на это… Расслабленные позы остальных свидетельствовали об уже полученном удовлетворении.
Да что же это… Где Валентин? Где его офицеры? Почему они допускают это безобразие?
- Да отпусти ты его! Не будет он больше дергаться! – выхватил слух фразу из общего похотливого гула.
И тут же – довольное ржание в ответ:
- Это точно! Куда ему – по третьему-то кругу!
Ему?! Это – мужчина?
Дик впился глазами в нелепо дергающуюся от беспорядочных толчков фигуру – юбки нет, штанов, впрочем, тоже, одна полуразорванная рубашка болтается на плечах… Широких мужских плечах.
Создатель… Да кого ж это они так…
Прежде, чем Дик успел додумать эту мысль, тот из солдат, что трахал несчастного в рот, громко застонал в экстазе, толкнулся в него в последний раз и отстранился, уступая место следующему. Который, тут же намотав длинные черные волосы на кулак, вздернул голову «шлюхи» вверх, целясь багровым надроченным членом в беспомощно раскрытый рот… И кровавый свет костра ярко высветил искаженное мукой лицо.
Лицо, которое невозможно было не узнать даже с безобразно отвисшей челюстью и текущей изо рта спермой.
Этого не может быть. Этого просто не может быть…
Мысль стучалась о стенки черепа в такт с бьющимся где-то в горле сердцем, в то время как очередной солдат Валентина Придда вколачивал свой член в рот Рокэ Алвы.
Дик, словно завороженный, смотрел, как второй насильник в последний раз втиснулся в ягодицы Алвы, содрогаясь от удовольствия, и выпустил, наконец, его бедра, давая упасть животом на седло. Но стоило ему подняться на ноги и отойти, подтягивая штаны и посмеиваясь, как его тут же сменил другой. Вновь вздернув Ворона на колени, он пинками раздвинул их шире, примерился к зияющему темному отверстию и одним махом загнал в него член, недовольно ворча, что зря все-таки они в него бутылку засовывали – хлюпает теперь, как у кабацкой девки.
Солдаты хохотали и отпускали похабные шуточки, но Дик уже ничего не слышал, кроме пробивающегося через это жеребячье ржание глухого стона Ворона.
Создатель… Где же Валентин? Мне же одному их не остановить…
Ричард дико огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда мог деться Придд, и вдруг увидел того выходящим из палатки по то сторону костра в окружении трех своих офицеров. Дик кинулся было к нему, но замер на полушаге, словно на острый сук напоровшись на взгляд Валентина, устремленный на творящееся перед костром непотребство.
И словно в бреду, Дик увидел, как Повелитель Волн покровительственным жестом положил руку на плечо того из своих людей, что насиловал в рот Повелителя Ветра, отстраняя его. На какую-то долю секунды Дику казалось, несмотря на пылающую во взгляде Придда ненависть, что тот сейчас остановит, прекратит все это… Но чуда не произошло. Валентин жестом велел насильнику поднять Ворону голову, жадно всмотрелся в полузакрытые глаза и спросил своим спокойным голосом, хорошо ли тому.
- Тебе же нравится трахаться со Спрутами, верно, Ворон? Тебе было так хорошо с моим братом. А теперь тебе должно быть еще лучше – когда вся Придда демонстрирует тебе свою любовь…
Он еще что-то говорил, но голос его тонул в хохоте солдат, а Дик все пятился и пятился от костра, пока не уперся спиной в стенку какой-то палатки и не осел на землю сам не свой от ужаса. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться на другом конце Талигойи, и чтобы кто-то другой вразумлял Валентина, и разбирался с истерзанным Алвой, и расстреливал подонков, посмевших выполнить такой приказ.
Ричард не знал, сколько он, никем не замеченный, просидел в тени палатки, пока «лиловые» продолжали глумиться над пленным Первым Маршалом. Достаточно, чтобы опомниться и взять себя в руки. И осознать, что никто другой не придет и не вмешается в творимый Приддами ужас, и ему остается только бежать как можно дальше и всю оставшуюся жизнь презирать себя за это, или… Думать дальше он просто не стал.
Поднялся на ноги, осторожно огляделся. «Лиловые» наконец угомонились и разбрелись по палаткам, у затухающего костра устало клевал носом одинокий часовой. Алва неподвижно лежал прямо на голой земле, в одной разорванной рубашке, скорчившись и подтянув колени к животу. Руки связаны за спиной, лицо скрыто спутанными грязными волосами. Без сознания?
Дик тихо обошел вокруг костра, заходя часовому за спину, вытащил отцовский кинжал. Ему еще никогда не приходилось убивать спящих. Но то, что произошло в лагере этим вечером… Или не только этим? По отдельным возгласам солдат можно было понять, что развлекаются подобным образом они уже не первый день... И вот это – невероятное, запредельное надругательство, осквернение всех его представлений о войне и воинской чести, каким-то образом стерло все внутренние запреты и страхи.
Ричард Окделл одним движением перерезал солдату глотку, придержал бьющееся в агонии тело и аккуратно опустил труп на землю. Сдернул с него плащ и склонился над Вороном.
Создатель… Что же они с ним сделали…
Трясущимися руками разрезав веревки, стягивающие распухшие запястья Алвы, Дик торопливо завернул его в плащ, и уже подхватил под мышки, чтобы взвалить себе на спину, когда ему вдруг показалось… Дикон замер, в безмолвном ужасе глядя на страшный, тяжелый сверток в своих руках…
Громко заржала лошадь. Дик дернулся, в страхе оглядываясь по сторонам – но нет, в лагере было тихо, никто не бежал и не кричал о побеге… Ричард судорожно вздохнул и сунул ладонь под склеившиеся от грязи и пота пряди волос, нащупывая рот. Содрогнулся от прикосновения к липкому, но ощутил слабое дыхание.
Прикрыл на секунду глаза, сам не понимая, испытывает ли он облегчение или отчаяние, взвалил на спину тяжелое бесчувственное тело и потащился к коновязи.
2.
Они ехали всю ночь. Возможно, предосторожность была излишней. Вряд ли Валентин стал бы искать Алву по северной дороге, скорее уж помчался бы по пути в Кэналлоа. Но страх был слишком велик, чтобы остановиться даже спустя несколько часов. Ричард судорожно сжимал поводья, скользил взглядом по обочинам дороги, по темным силуэтам деревьев и напряженно прислушивался, боясь уловить позади топот копыт. Но тишину только изредка нарушал крик ночной птицы или шелест листьев под порывом ветра. И тогда он испуганно отпускал поводья, потому что казалось: тишина длится уж слишком долго. Сона послушна - она шла вперед и без постоянных понуканий, а он быстро и осторожно шарил руками по чужой спине, по лицу, пытаясь ощутить дыхание; запускал руку в длинные волосы и тянул их до тех пор, пока не добивался слабого стона. И, отвечая на него облегченным вздохом, подбирал повод и вновь понукал лошадь. До следующего отрезка тишины.
Когда начало светать, и далеко впереди, на холме, Дик различил чью-то повозку, он пустил Сону рысью, свернул вправо, к лесу, стараясь успеть, пока их не заметили. Пришлось забраться в чащу глубже, чем он предполагал – была середина осени, и листья с деревьев почти облетели. Они отошли уже шагов на двести, а дорога все просматривалась из-за серых и коричневых стволов. Выручил неглубокий овраг. Дождей последние дни здесь не было, и покрытое ковром опавших листьев дно почти совсем высохло. Дик не рискнул свести Сону вниз вместе с ее ношей и осторожно стянул Алву с ее холки на землю. Плащ, которым тот был укрыт, распахнулся, и Дик почувствовал как внутри что-то обрывается. Открывшееся зрелище пригвоздило юношу к месту… Чтобы через секунду заставить лихорадочно действовать.
Он подхватил мужчину на руки, но уже через пару шагов понял, что с такой ношей ему не спуститься. Конечно, если он не хочет скатиться кубарем… Пришлось взять Алву подмышки и так, волоком, тащить вниз по сухой жесткой траве, по голым кустарникам, оставляя за собой желтые листья в красных пятнах. Оставив Ворона внизу, он бегом вернулся за Соной, сдернул седельные сумки.
Создатель! А он еще радовался, что Алва без сознания! Не чувствует боли… Какой же он идиот… Столько крови… Почему он не посмотрел раньше?..
Вода. Ему нужна вода. Леворукий и все его кошки! Он уже привык считать себя бывалым путешественником, но никогда не задумывался, насколько зависит от других людей. Гостиницы, постоялые дворы, прислуга… На какой-то момент он растерялся и почувствовал себя беспомощным. Что ж, теперь ему придется обходиться самому. Во всяком случае, до тех пор, пока они не отъедут достаточно далеко, чтобы можно было, не опасаясь, провести ночь под крышей.
Ричард порылся в своем дорожном мешке и вытащил запасную сорочку. Пойдет на повязки. Потом положил рядом мех с остатками воды. Должно хватить, а потом он поищет ручей. Все было готово, и повода откладывать необходимое уже не было. Как, впрочем, и времени. При свете дня стало видно, что бледное лицо Алвы приобрело совсем уж серый оттенок.
Ричард замер на секунду, вглядываясь в него и отмечая закрытые глаза, опухшую левую скулу и беспомощно раскрытый рот. Он испытывал одновременно тревогу и облегчение. Тревогу, потому что такой продолжительный обморок не мог привести ни к чему хорошему и облегчение… Пусть он еще немного побудет без сознания. Совсем недолго… минут пятнадцать будет достаточно. Он как раз успеет сделать все что нужно.
Дик аккуратно вытащил из-под Алвы измятый плащ, оторвал от сорочки один рукав. Кажется, левый. Эта идиотская деталь засела в голове, вместе с приятным ощущением тонкого батиста в ладони и секундной болью, когда, разрываясь, ткань натянулась. В тот момент Дик не решился бы дать название своим чувствам. Неприятная смесь страха, банальной человеческой брезгливости и стыда – стыда перед самим фактом того, что ему предстоит сделать, и стыда за свое невольное отвращение и нерешительность.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
19
)
Поделиться
00:27
Автор:
Polyn (ранее Бриджит Смит) и Джин Вессон
Герои:
Рокэ Алва/Ричард Окделл
Жанр:
романс
Рейтинг:
PG-13.
..Когда в замке его комнаты заскрежетал ключ, Дик Окделл даже обрадовался. Все, что угодно, было лучше той томительной неизвестности, в которой он пребывал со вчерашней ночи, когда эр Рокэ выбил бокал из его рук, вызвал Хуана и приказал, едва качнув головой в сторону Дикона - "Запереть у себя".
Первым, что он увидел, был силуэт в дверном проёме.
- Идёмте, - Ричард узнал Хуана по голосу. Хотел было спросить, куда и зачем, но смолчал. Опустив голову, он последовал за слугой, отбросив мысль о побеге как недостойную.
Хуан остановился возле двери, ведущей в комнату эра Рокэ. Посмотрел на Дикона - и тот увидел в его глазах ненависть, которая, казалось, сжигала кэналлийца изнутри.
- Если с соберано еще что-то случится... - одними губами сказал Хуан и распахнул перед герцогом Окделлом дверь. Договаривать он не стал, но в этом не было необходимости.
Ричард шагнул внутрь. Дверь за ним закрылась.
Алва сидел в кресле, придвинутом к камину - Ричард видел только кисть, казавшуюся бледной даже в отсветах пламени. Эта картина так мучительно остро напомнила Дику вчерашний вечер, что он замер на месте, не в силах сделать даже шага.
- Что вы там застыли, юноша? - голос Алвы был негромким, но таким же насмешливым, как обычно. - Я, кажется, не приказывал сковать вам ноги.
Ричард заставил себя сдвинуться с места, но остановился за спинкой кресла.
- Вы медлите и упускаете редкий шанс прикончить меня наверняка, - Алва хрипло засмеялся. - Благодаря яду старого труса я слаб, как котёнок. Не верите?
- Эр Рокэ... - Дик почувствовал, что горло сжимается, не позволяя выдавить ни звука. Он посмотрел на пламя в камине. Потом на кубки, стоящие на столе рядом с креслом - в некоторых была какая-то жидкость, другие были пусты.
- Я слушаю вас, герцог Окделл, - теперь Алва говорил безо всякого выражения. - Никогда не останавливайтесь на полуслове, если уж открыли рот.
- Я убил вас? - медленно и, как он надеялся, спокойно спросил Ричард.
Алва опять издал короткий хриплый смешок. Медленно поднялся из кресла, поворачиваясь к Дику.
- А это, юноша, станет известно позже, - его глаза лихорадочно блестели, но лицо было таким же бледным, как руки. Казалось, что из него ушла вся кровь. - Вам придется подождать, чтобы удостовериться в успехе своей авантюры. Если к тому моменту у вас будет такая возможность, конечно.
Дикон сильно прикусил губу, борясь с желанием отвести взгляд.
Алва молча смотрел на него. Ричард пытался понять выражение лица эра. В нём не было ни злости, ни ненависти, ни презрения, но Окделлу всё равно было страшно.
- Вы меня не убьёте? - задавая вопрос, Дикон понимал всю его глупость, но не мог заставить себя промолчать. Губы Алвы раздвинулись в жуткой усмешке, он вдохнул, запрокидывая голову и пошатнулся. Не осознавая, что делает, Ричард рванулся вперёд, чтобы поддержать эра Рокэ. Он успел вовремя - эр, наверное, упал бы, не окажись его оруженосец прямо перед ним. На плече Дика неожиданно сильно сжались пальцы Алвы.
- Какая ирония, - эр Рокэ говорил так тихо, что Дик не услышал бы, не стой он вплотную. - Теперь мне нужна ваша помощь... - он сделал несколько глубоких вдохов и язвительно добавил: - Неужели у вас нет с собой кинжала, Ричард?
Ричарду, наконец, удалось взять себя в руки.
- Нет, монсеньор. Вы же сами его у меня отобрали.
Пальцы Алвы дрогнули на его плече и Ричарду пришлось ловить оседающего на пол эра. Только теперь он понял, что от Алвы исходят волны жара, как будто яд сжигает его так же, как Хуана - ненависть к герцогу Окделлу.
- Вам надо лечь, - растерянно пробормотал Ричард, поддерживая Алву в условно-вертикальном положении.
- Ричард, - выдохнул ему в самое ухо Алва, наваливаясь всем телом. Ричард присел, перехватил эра поудобнее и обернулся. До кровати было не больше десяти шагов. Стараясь ни за что не запнуться в полутьме, Ричард потащил эра Рокэ к ней. Алва даже не пытался помочь ему. Горячий и тяжёлый, он обвис в руках оруженосца, шумно дыша тому в шею. Ричард чувствовал запах вина и каких-то трав.
Усадив эра Рокэ на постель, он собрался было помочь ему лечь.
- Благодарю вас, Ричард, - голос Алвы оказался неожиданно внятным, как будто эр пришел в себя, - но это я в состоянии сделать и сам. Принесите со столика серебряный кубок. Наполненный до середины. И вино.
Ричард выполнил распоряжение Алвы, стараясь не обращать внимания на шорохи и кашель эра. Когда он вернулся с кубком и бутылкой "Чёрной крови", тот сидел на краю кровати, тяжело опираясь локтями на колени. Ричард протянул эру кубок. Алва собрался было взять его, но пальцы не смогли удержать тяжелое серебро. Ричард был готов к этому, так что снадобье не разлилось - он перехватил кубок поверх руки эра. Алва поднял голову, и Ричард едва не зажмурился - так невыносимо тяжело было видеть эра Рокэ беспомощным.
- Что, - глухо спросил Алва, - вам не нравится результат ваших трудов?
Дик молча сжал зубы, надеясь, что тут слишком темно, чтобы Алва мог увидеть выражение его лица.
- Мне нужно это выпить, - Алва, казалось, издевался над оруженосцем, даже когда демонстрировал, что ему нужна помощь. - Вам приходилось о ком-нибудь заботиться, Ричард?
Все так же, не произнося ни слова, Дикон поднес кубок к губам эра. Тот едва ощутимо поправлял наклон, не сжимая пальцы под пальцами Ричарда на витой ножке кубка, но явно контролируя ситуацию. Ни капли напитка не пролилось - но чьей заслугой это было, Дик не смог бы определить.
Отпустив кубок, Алва скривился.
- Вино, быстро, - приказал он. Ричард поставил кубок на пол рядом с постелью и послушно передал Алве бутылку. Тот взял её и запрокинул голову. Его руки дрожали, вино потекло по подбородку и шее. Когда Алва начал заваливаться назад, Ричард успел вовремя подхватить его, но для этого пришлось опереться коленом на кровать. Ричард почувствовал себя неловко. Он потянулся забрать у Алвы бутылку.
- Выпейте тоже, - хрипло сказал тот.
- Я... - растерянно начал Ричард, чувствуя себя до смешного глупо: в одной руке у него была ополовиненная бутылка "Крови", другой он поддерживал полулежащего Алву. Дик опустил глаза.
- Если бы на моем месте была прекрасная дама, - медленно проговорил Алва, криво усмехаясь, - вы смотрелись бы опытным соблазнителем, юноша. Выпейте, я сказал!
Ричард вздрогнул, когда эр повысил голос - и торопливо поднес бутылку к губам.
Он не помнил, сколько часов он провел без еды. Вино мгновенно ударило в голову. Сделав несколько глотков, Дикон опустил бутылку и покосился на Алву.
- Допивайте, - все так же повелительно сказал Алва. Дик допил вино и замер, не зная, куда девать пустую бутылку.
- Бросьте на пол, - Алва прикрыл глаза и странно улыбнулся. Ричард послушно отвел руку в сторону и позволил бутылке выскользнуть из пальцев. Напряжение стало томительным, и он почувствовал, что у него медленно кружится голова.
Алва полусидел, опираясь на руку Ричарда, и будто ждал чего-то. Дышал он ровно и тихо. Ричард моргал и старался стоять ровно. Внезапно Алва потянулся к нему и, схватив за ворот камзола, дёрнул на себя, падая на кровать и увлекая за собой оруженосца. Ричард издал неопределённый звук. Уронив его на кровать, Алва навалился сверху. Его лицо оказалось прямо над лицом Окделла. Даже в полумраке было видно, что Ворон улыбается. Дикон с ужасом вспомнил ходившие о его эре сплетни и дёрнулся. Алва хрипло рассмеялся и перехватил запястья Ричарда одной рукой.
- Что, - Ричард вдохнул, - что вы делаете, эр Рокэ?
- Не притворяйтесь наивнее, чем вы есть, Ричард, это слишком сложная задача, - другой рукой Алва быстро расстегнул камзол Ричарда и прижал горячую, почти обжигающую ладонь к его груди. Внутри у Дика уже разливалось тепло от выпитого вина, и теперь ему казалось, будто жар, идущий изнутри, встречается с жаром, вливающимся в него снаружи, исходящим от ладони эра, лежащей прямо над сердцем. Глаза Повелителя Ветра сверкали в полутьме как кошачьи. Дик почувствовал, что у него пересыхают губы, и машинально облизал их. Эр Рокэ, видимо, принял это за приглашение, потому что наклонился к Дику совсем близко, и...
Так хорошо ему не было даже с Марианной, хотя уж кому-кому, а баронессе Капуль-Гизайль нельзя было отказать в умении целоваться. Все панические мысли вдруг вымело горячей волной удовольствия, и Дикон зажмурился, как будто этим мог препятствовать их возвращению. Голова всё продолжала кружиться, но теперь не ему приходилось держать эра, теперь эр держал его - и не только держал, но и гладил, трогал, кажется, снимал с него одежду - Дик не смог бы сказать точно, потому что теплая волна, или, правильнее сказать, теплый ветер окутывал его, увлекал за собой, не позволяя опомниться, избавиться от морока, вспомнить, что происходит, или, тем более, возразить. Кажется, он издавал какие-то звуки - возможно, даже просил о чем-то, не зная, о чем - кажется, эр смеялся в ответ, но от этого смеха не становилось холодно, он тоже был теплым и успокаивающим - кажется, эр называл его по имени, гладил по волосам, пропуская их сквозь пальцы, а Дикон тянулся за ладонью, как когда-то, когда он был совсем маленьким, тянулся за его рукой совсем юный жеребенок в конюшне замка. Кажется, потом эр стал резким и торопливым, заставил его перевернуться, а дальше сделал что-то, для чего Дикон не нашел бы названия, но что тоже приносило удовольствие. Кажется, Дикон не плакал, хотя определенно чувствовал себя счастливым. Кажется, потом он потерял сознание.
Когда он пришел в себя, у него очень болела голова. Вокруг было темно и всё почему-то тряслось. Это сон, - подумал Ричард, - это наверное сон. Или, может быть, сон как раз закончился?..
Впереди у него было много времени, чтобы подумать над этим.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
00:25
Автор:
Elizabeth
Рейтинг:
PG
Пейринг:
Рокэ Алва, Ричард Окделл, Робер Эпинэ
Жанр:
зарисовка
Ричард остановился у массивной двери, все еще толком не понимая, зачем он пришел сюда. Мечтал ли он увидеть Ворона в тюрьме? Иногда, пожалуй. Но теперь он боится войти точно так же, как каждый раз боялся войти в кабинет Повелителя Ветра. Даже в таком неприятном и мрачном месте как Багерлее, где Ворон был узником, а Ричард - цивильным комендантом, он все равно чувствовал себя неуютно перед встречей с эром. Бывшим эром...
Солдат открыл дверь и пропустил Дикона внутрь. Сердце забилось чаще, а со звуком закрывающейся двери просто замерло на несколько секунд.
- Проходите, юноша, - знакомый голос раздавался откуда-то из глубины помещения, - Я бы мог предложить Вам чувствовать себя как дома, но Вы, насколько мне известно, и без моего приглашения неплохо освоились.
Ричард шумно выдохнул, собираясь сказать, что дом он получил от законного короля Талигойи, но Алва продолжил
- Надеюсь, Ваши солдаты не успели еще опустошить все мои запасы вина?
Усмешка чувствуется даже в темноте. Алва все еще стоит где-то в глубине комнаты и Дик не может видеть его лица, но чувствует, что Первый Маршал Талига смотрит прямо на него.
- Я могу прислать Вам кэнналийского, - голос чуть не сорвался, и Ричард замолчал, чтобы восстановить дыхание. Насколько же проще разговаривать с Альдо. Он всегда честен, прост, он не лжет. Законный правитель Талигойи справедлив, а Рокэ Алва...
- Да, в этом прекрасном месте мне очень не хватает "Дурной крови", - Алва наконец-таки вышел из тени, и Дик инстинктивно отшатнулся. Можно было бы сказать, что Ворон не изменился, но черты лица стали будто бы тоньше, а глаза - ярче.
- Его Величество Альдо Первый Ракан просил передать Вам... суд состоится завтра и...
Рокэ устало махнул рукой, и Ричард вновь замолчал.
- Не знаю о ком Вы говорите, но у меня так или иначе нет выбора. Тем более этот суд должен стать презабавным зрелищем, - Алва рассмеялся.
Он смеется и не понимает, что Альдо так милостив к нему, и что суд будет справедливым, что Ворону дали хорошего адвоката, что все будет по правилам...
- Суд будет справедливым, - тихо проговорил Дикон.
- В таком случае, советую Вам дать мне в адвокаты Штанцлера, иначе в справедливость я не поверю, - Алва снова смеялся.
Он совсем не боится. Ему все равно, что завтра уже ему будут зачитывать обвинения, что завтра он предстанет перед всеми эориями, в семьи которых он принес боль и смерть. Альдо прав, суд над таким человеком должен быть открытым. Но почему Ворон так спокоен?!
- Неужели Вам абсолютно не страшно? - Ричард не смог скрыть изумления. Взгляд Алвы как будто бы потеплел, а с лица сошла саркастическая усмешка.
- Юноша, бояться стоит лишь в том случае, если Вы в чем-то виноваты.
Ричард к собственному удивлению заметил, что пристыжено опустил глаза. Сейчас Ворон был как никогда прав.
- Но, монсеньор, Вы же понимаете, что решение суда...
Алва снова не дал ему договорить, оказавшись рядом и привычным жестом взъерошив ему волосы.
- Я понимаю больше, чем Вы можете себе представить, Ричард.
- Робер, выслушай меня!
Окделл кричал и размахивал руками. Герцог Эпине кивнул Карвалю и тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
- Что-то случилось, Ричард? - Иноходец встревоженно посмотрел на Повелителя Скал.
- Он не должен умереть! - Дикон продолжал кричать, в дополнение к этому принявшись еще и расхаживать по комнате, - Его все равно приговорят к казни, но это неправильно!
До Робера начало медленно доходить, что речь, собственно, шла о Рокэ Алва. Он краем уха слышал, что Окделл должен был навестить Ворона в Багерлее и сообщить ему о суде, но что же такое произошло между ними, что Дикон так резко поменял свое мнение.
- Не кричи, - попросил Эпине, - Ты не обязан признавать Алву виновным.
- Все равно! Альдо не даст ему жить!
Нет, кто-то определенно открыл юному герцогу глаза, и Робер был готов поклясться, что знает этого человека.
- Мы можем что-то сделать, Дикон?
- Не можем. Должны.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
00:21
А по утру они проснулись
Автор:
Rocita
Жанр:
романс, юмор, АУ
Пейринг:
АлваДик.
Рейтинг:
R
Дик проснулся от странного ощущения. Очень странного. Как будто что-то жгло в самый затылок. Дик взъерошил волосы, почесал макушку, но это не помогло. Тогда он перевернулся на другой бок и с ужасом узрел убийцу и негодяя, который почему-то лежал в его кровати, и как-то подозрительно злорадно ухмылялся. И, надо полагать, именно его взгляд прожигал затылок Ричарда.
- Юноша, а что вы делаете в моей спальне?
- Ааа…
В затуманенной голове Ричарда не было ни единой стройной мысли. Все-таки зря он вчера вечером выпил целую бутылку «Слезы», ведь эр Август его предупреждал, что потом будет очень болеть голова. Интересно, почему он не сказал о галлюцинациях? Тем временем «галлюцинация» продолжала буравить его вопросительным взглядом, еще более вальяжно развалившись на постели.
- Я жду ответа на поставленный вопрос.
- Я.. Мне Альдо этот дом подарил!
- О том, что молодой человек в белых штанах весьма успешно распоряжался не принадлежащим ему имуществом, я уже осведомлен. Но мне очень интересно, почему, в свете последних событий, вы не поспешили убраться отсюда, причем как можно быстрее и как можно дальше?
- Ааа…
- Это не аргумент, к тому же вы повторяетесь.
Видимо, сработали давние инстинкты, и откровенно издевательский тон Ворона заставил Дика стремительно прийти в осмысленное состояние. Перед глазами промелькнули события последних двух недель, и очень отчетливо среди них выделялся разговор с Робером, в ходе которого Иноходец раз шесть настойчиво приглашал Ричарда перебраться к нему в особняк. Ну какого ызарга он тогда отказался, жалобно подумал Дикон. О чем он вообще думал? Известно, о чем. Вернее, о ком. Кажется, он вообще не слушал Робера, мечтая о том, как увезет Катари в Надор или в Эпинэ. Домечтался…
Ричард на мгновение зажмурился, но перед глазами встали картины страшных пыток, и он тут же открыл глаза и тихо-тихо прошептал:
- Эр Рокэ, а можно я вот прямо сейчас уйду?
И сделал было попытку шустро выползти из-под одеяла, но замер и мелко задрожал, услышав очень спокойный голос Алвы:
- Куда? Стоять.
Полюбовавшись пришибленным видом бывшего оруженосца, Ворон плотоядно улыбнулся и продолжил:
- Мы с вами еще не договорили, юноша. Во-первых, вы так и не ответили на вопрос. Не то, чтобы факт вашего присутствия меня расстроил, но, признаться, несколько удивил. Но вы, вероятно, все это время дожидались меня, чтобы попросить прощения?
Алва иронично приподнял бровь, и Ричард почел наиболее безопасным для себя пробормотать:
- Да..
Тут раздался какой-то невнятный шорох и негромкий скрип.
- Действительно? Ну, тогда я вас внимательно слушаю.
Дикон открыл рот. Потом закрыл. Покраснел. Снова побледнел. Что, вот прямо так? Прямо сейчас? Слова опять улетучились прочь из головы в неизвестном направлении, и единственное, что Дик смог выдавить, было:
- Эр Рокэ, простите меня.
На этот раз кроме шорохов и скипов раздалось возмущенное покашливание и сопение. Причем доносилось оно со стороны большого шкафа черного дерева. Ричард ойкнул и прошептал:
- Монсеньор, что это?
- А, это ваш любезный Штанцлер. Я его запер в шкаф. Шел по коридору и случайно наткнулся. Не выношу, знаете ли, кансилльеров с утра, - доверительно сообщил Ворон.
Только сейчас Дикон вспомнил, что вчера пригласил эра Августа на ужин и оставил ночевать. Ой, мамочки!
- Впрочем, мы отвлеклись. На чем вы остановились?
Ричард в очередной раз покраснел и повторил:
- Эр Рокэ, простите меня, - подумал и добавил, - пожалуйста.
- Ричард, ты же сын великого Эгмонта! Как ты можешь просить прощения у убийцы своего отца? – даже тяжелые створки шкафа не могли заглушить всего возмущения в голосе Штанцлера.
- А вас вообще не спрашивают, - не поворачиваясь, бросил шкафу Алва, - продолжайте, юноша, - милостиво разрешил он.
Юноша, может, и рад был продолжать, но в голову упорно больше ничего не приходило, и он покаянно опустил голову.
- Ну, что же вы молчите? Так и быть, я вам помогу.
Алва неожиданно придвинулся ближе и положил руки Дикона себе на плечи. Ричард поднял на него глаза и убитым голосом спросил:
- Монсеньор, что вы делаете?
- Я вижу, извинения в устной форме вам плохо даются, и подумал, что так, возможно вам будет проще.
- Ричард! Не смей поддаваться на эти подлые провокации! Вспомни, что перед тобой главный враг Великой Талигойи! – голос Штанцлера взвился до фальцета, но в конце эр Август оглушительно чихнул – судя по всему, пыль в шкафу не вытирали очень давно.
Дик окончательно запутался. Какие извинения, какие провокации? И почему он уже целую минуту обнимает своего монсеньора? Видимо, этот вопрос очень ясно отразился в его глазах, потому что Алва немного подался вперед (да куда еще-то!) и произнес почти в самые губы Ричарду:
- Так вы будете просить прощения?
- Я не..
А дальше произошло что-то непонятное, потому что закончить фразу Дикон смог лишь спустя минуту, лежа навзничь на постели.
- ..понимаю..
- Ричард, по-моему, это ваше стандартное состояние – делать что-то, не понимая, что именно вы делаете, - отозвался Алва, на секунду оторвавшись от исследования губами его шеи.
- Не смейте втягивать Ричарда Окделла в эти гайифские мерзости! Он же борец за дело Раканов! – эр Август прямо кипел от негодования и скрипел все более возмущенно.
Нет, отрешенно подумал Дик, скрипел все-таки шкаф, а кипел эр Август.
- Не понимаю, какая связь между Раканами и Гайифой, - откликнулся Рокэ, судя по голосу, недовольный тем, что его отрывают от довольно увлекательного занятия.
Штанцлер озадаченно затих, но зато снова подал голос Дик.
- Эр Рокэ, щекотно же!
- Ах, так вы боитесь щекотки? Похоже, мне не придется долго придумывать для вас подходящее наказание.
- Ой, не надо!
- А, по-моему, очень даже надо.
- Глаза бы мои на это не смотрели, - скорбно возвестил бывший кансилльер.
- Так вы еще и смотрите? Подглядывать – это совершенно недостойно Людей Чести. Правда, Ричард?
- Угу.
- Вот именно. Так что отвернитесь и помолчите, а то я вас…
- Молчу, молчу, - не дослушав, поспешил заверить Штанцлер.
Но молчание его продолжалось недолго.
- Если бы ваша матушка это видела…
- Не надо матушку! – воскликнул Дикон, испуганно прижавшись к Рокэ.
- Правильно, не надо. От нее в шкафу моль заведется, и Кончита расстроится, - Ворон успокаивающе погладил Дика по волосам.
Несколько минут тишина снова нарушалась только громкими вздохами Ричарда и негодующим скрипом шкафа.
- Нет, ну рубашку куда? Во времена моей молодости юноши не позволяли подобных вольностей.
- А я вижу, у вас была бурная молодость, эр Август, - насмешливо протянул Алва.
- Вы не так поняли, я имел в виду… это образное выражение, - как-то смущенно зачастил Штанцлер.
- Да все мы правильно поняли. И вообще, прекратите вставлять комментарии. Я-то человек бесчестный, а юноша стесняется. По-хорошему прошу. Пока, – последнее слово прозвучало очень многообещающе, и эр Август наконец умолк надолго.
Через некоторое время Дикон дремал под боком у Рокэ, в конце концов устроившись поудобнее, а именно свернувшись клубочком. В дверь вежливо постучали, и послышался голос Хуана:
- Соберано, к вам там маршал Савиньяк. Мне сказать, что вас нет?
Алва на мгновение задумался, и услышал сонное бормотание:
- Эр Рокэ, только Савиньяка в шкаф не запирайте, он хороший.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
00:18
Я спасу тебя, Талигойя!
Автор:
Agnesa
Персонажи:
Рокэ, Ричард
Жанр:
стеб
Рейтинг:
1.
- Леворукий и все закатные твари! Что вы творите, юноша?!
- Спасаю Талигойю! – гордо вскинул голову Дик.
Бровь Первого маршала Талига изумленно поползла вверх.
- Вы избрали несколько странный способ, не находите?.. Да развяжите же меня, в конце концов! – Алва не выдержал и сорвался на крик. Дик не винил его за это. Да и кто бы на его месте сохранил хладнокровие: проснуться и обнаружить, что тебя раздел и привязал к кровати собственный оруженосец!
Дик упрямо мотнул головой.
- Эр Ро… Монсеньор, даже не умоляйте. Я – последняя надежда Великой Талигойи! Эр Август сказал, что только я могу повергнуть Зло и спасти страну. Одно крыло Зла повержено! – палец Ричарда зачем-то ткнулся в левый сосок Алвы, и юноша быстро одернул руку. – Нет, никакой пощады врагам Великой Талигойи! Талигойя в опасности. Я спасу тебя, Талигойя! Я…
Бабах! Ричард распахнул глаза и обнаружил, что свалился с кровати. Никакого Первого маршала Талига в его постели, конечно, не было, что, с одной стороны, несколько огорчало, а с другой… Дик пошел красными пятнами, в подробностях вспомнив ночной кошмар. Да, именно кошмар, чем же еще можно считать приснившегося Рокэ Алву? Голого. Привязанного к спинке кровати. Кусающего пунцовые губы. Обжигающего взглядом из-под полуприкрытых век.
Юноша взвыл. «Пусть Четыре Ветра развеют тучи…» - откуда-то всплыло в памяти. Отгоняя наваждение, Дик зашептал эсператистскую молитву и для верности пару раз приложился головой об пол.
Со стороны двери донесся ответный стук.
- Соберано вас к себе требует.
- Се… сейчас приду.
На скорую руку Дик привел себя в подобающее оруженосцу эра Рокэ состояние и предстал пред синие очи герцога.
- Налейте мне вина, юноша.
Равнодушный голос Алвы пробудил в Дике что-то похожее на обиду. Мерзавец! Сидит себе, вино пьет, на гитаре тренькает. Конечно, ему-то хорошо, ему голые эры не снятся. Ричард замотал головой, отгоняя непрошенное ночное видение.
- Что с вами, юноша? – в безразличные интонации вплелись нотки удивления. – Вам дурно?
- Ннет… Пустяки. П-плохо спал ночью.
- Кошмары мучили? - усмешка в голосе? Или показалось?
Эр сделал шаг вперед.
- Всё хорошо! – взвизгнул Дикон, отскочил назад и сам поразился своей реакции. Сердце бешено отбивало барабанную дробь.
- Да вы нездоровы, Окделл. У вас жар, - Алва подошел к Дику и положил руку ему на лоб.
Красивое дьявольской красотой лицо наклоняется ниже. Пронзительный синий взгляд не позволяет отвести глаз. Прохладная изящная рука раскаленным железом жжет кожу.
- Мо…монсеньор, я… Мне хорошо… То есть, нехорошо… То есть… Можно я пойду?!
- Вы уверены, что дойдете сами?
Дик лихорадочно кивает, пятясь в сторону двери. Скорее отсюда, от этого соблазна, наваждения, от кошмара семьи Окделл, от…
- Кажется, вы чересчур затянули ворот рубашки, ослабьте, - рука эра тянется к груди Дика.
Пискнув что-то невразумительное, юноша, нарушая все приличия, вылетел за дверь.
Рокэ подождал, пока стихнет топот, и расхохотался:
- Какой впечатлительный! А какая фантазия – отыметь маршала для спасения родины. Патриот, - он налил себе вина, сделал глоток, хмыкнул: - Интересно, а как спасает Талигойю Штанцлер?..
2.
- Ричард Окделл! Ты, и только ты сможешь спасти Ее Величество и Великую Талигойю.
- Я понял, - мужественно кивнул Дик. – Сталь, пуля, яд?
- Ни одно, ни второе, ни третье, - Штанцлер покачал головой. – Мы пойдём другим путем. Мы побьем врага его же оружием. Ричард Окделл, ты обесчестишь Рокэ Алву!
Дик изучал запертую дверь. Да! Он сделает это! Он спасет Катари и всех, сохранивших верность Талигойе. Спасет саму Талигойю. Эр Август зря беспокоится, Дик понимает, ЧТО должен сделать. Он обесчестит своего эра и запомнит малейшие детали, всё, до последней черточки, а потом расскажет эру Августу. В итоге на главной площади появится картина, еще один «Марк и Лаконий». Только теперь в центре внимания – и снизу – окажется Первый маршал Талига. Штанцлер был уверен – Алва не перенесет такого позора!
Только сделать что-либо с Рокэ, пока он в сознании, невозможно. Значит, Дик подкрадется сзади и ударит своего эра по голове. Тот на время лишится чувств, и Дикон… Главное, чтобы Рокэ попросил вина, тогда будет легко добраться до бутылки и ударить ею.
Дик постучал. Дверь распахнулась.
- Заходите, - Алва посторонился, пропуская оруженосца. – Раз уж пришли, налейте мне вина. Да и себе заодно.
Юноша глянул на уже раскупоренную бутылку и порадовался: если разлить на двоих, сосуд как раз опустеет и вино не забрызгает комнату при ударе.
Он наполнил бокал Рокэ, свой, увидел, что на дне осталось немного жидкости, залпом допил ее прямо из горла и почему-то с криком «Ня!» треснул освободившейся тарой своего эра по голове.
Бутылка от головы Рокэ отскочила и даже не разбилась, но Первый маршал Талига тихо полёг на ковер. «Победа! – возликовал Дикон. – Эр Август будет доволен! Осталось только обесчестить эра Рокэ, и Талигойя спасена!» Дик посмотрел на безмятежное лицо своего эра, перевел взгляд ниже… еще ниже… «Святой Алан!» - в отчаяньи прошептал юноша. Как бесчестят эров, он не знал, а Штанцлер забыл ему рассказать. Оставалось разве что дождаться, пока очнется Рокэ, спросить его, а потом снова дать по голове… Дик сел рядом с телом маршала и заплакал.
«Леворукий! - вздохнул про себя отчаянно изображающий потерю сознания Алва. – Ну за что мне это чудо?! В Гайифу его, что ли, отправить?..» PG
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 20 октября 2012
23:57
Это же был просто сон!
Автор:
Botan-chan
Жанр:
юмор, сюрреализм
Пейринг:
Рокэ Алва, Ричард Окделл
Рейтинг:
G
Рокэ Алва был пьян. Бессовестно, беспардонно, совершенно некуртуазно пьян. Настолько, что уже не хотелось ни пить, ни играть, ни куражиться, а только сидеть в обнимку с гитарой да, может быть, пожаловаться на жизнь.
Увы, Первый Маршал Талига не имеет столь завидной привилегии, как возможность пожаловаться. Как говаривал строгий батюшка, мужчине не подобает. Конечно, юный Росио батюшкины наставления не слишком-то слушал, а те, что всё-таки услышал, предпочитал забывать, но вот это помнил хорошо. Наверное, потому что – и правда не подобает.
Однако мерзкое желание никуда не девалось. Рокэ налил себе ещё бокал, обстоятельно его осмотрел и задумчиво грохнул о стену. Красные потёки побежали по полированному дереву. Хуан будет ворчать… неправда, не будет. Только посмотрит своим коронным непроницаемым взглядом и господину Росио станет стыдно, как когда-то, в далёкой юности. Может быть, на целых две секунды станет.
А то и на все три.
Рокэ снова усмехнулся и потянулся за вторым бокалом. Оставалось ещё пять штук, и следовало убить их с фантазией. Представляя на месте посуды чьи-нибудь знакомые морды, штанцлеровскую – первой.
Однако до бокала Ворон не дотянулся, обнаружив на столе нечто более интересное.
Мышь.
Казалось бы, что такого любопытного в обычном мыше? Маленький, серый с мрачным взглядом исподлобья и длинным хвостом, свисавшим с края стола. Таких в каждом городе – неисчислимые полчища, успевай котов привечать.
Вот только сидел это мыш не где-нибудь, а на столе в кабинете дома герцога Алва, где ни крыс, ни мышей не видели уже и не упомнить сколько лет. Если верить семейным сказкам, спасибо за это надо говорить какому-то благодарному колдуну. Или благодарной ведьмочке, кто ж теперь точно скажет. Хотя, кто тем дурацким семейным сказкам верит?
Так или иначе, колдун там или ведьмочка, заклятье или простое совпадение, но действие его, очевидно, иссякло, потому что напротив Ворона на столе прямо у ножки бокала сидел мыш, недовольно шевеля длинными усами, и явно не собирался убегать только потому, что его заметили.
Рокэ отработанным движением приподнял бровь. Мыш ответил мрачным взглядом.
Рокэ вспомнил не-совсем-врага Робера Эпинэ с его рассказом о ручном крысе и протянул к незваному гостю руку. Мыш смачно щёлкнул зубом.
Рокэ сердито нахмурился, подхватил наглое создание за хвост и быстро опустил в бокал. Чтоб не сбежало.
На дне бокала оставалось несколько капель вина. Мыш ткнулся в них носом, запищал и, мгновенно извернувшись, встал на задние лапы. Возмущённый, можно сказать, гневный взгляд, который скорее пристал бы вепрю, чем мышу, заставил Ворона невольно улыбнуться.
- Не стоит так возмущаться, - сообщил он пленнику и откинулся на спинку кресла. – Раз явились без приглашения, извольте смириться с тем, что хозяева вам не рады.
Наверное, разговаривать с приблудным мелким грызуном было… немного странно. Даже, пожалуй, не немного. Даже, можно сказать, это был первый раз, когда герцог Алва на краткий миг согласился с бытующим мнением о собственном безумии. Но, право, это были сущие пустяки, тем более, что герцогу, наконец, удалось найти того собеседника, которому можно пожаловаться, не роняя своего мужского достоинства.
Алва довольно улыбнулся и посмотрел на мыша почти с умилением. Тот зыркнул в ответ всё тем же злобным взглядом и снова щёлкнул зубом. В его положении это выглядело особо забавно и напоминало о другом склонном к столь же демонстративно-бессмысленным действиям обитателе дома.
- Знаете, - доверительно сообщил Рокэ мышу, подперев щёку рукой. – Вы поразительно напоминаете мне моего оруженосца.
Мыш замер, глядя с явным подозрением.
- Да-да, не удивляйтесь, - подтвердил Алва. – Сравнение, понимаю, не из лестных, но он точно так же суёт свой нос, куда не надо, подставляется под чужие руки и очень удивляется, когда его хватают за хвост.
Мыш вытянулся на всю свою длину, словно надеясь достать до края бокала, и снова громко запищал.
- Верно, - согласился Ворон. – У него нет хвоста, как и у любого другого человека. Будем считать это художественным преувеличением. В стихах порой позволяется куда большее.
Мыш опять пискнул.
- При чём здесь стихи? – Рокэ улыбнулся. – Совершенно ни при чём, просто меня то и дело тянет к сочинительству. Никак не избавлюсь от этой дурной привычки. Но сейчас мы говорим не обо мне, а о моём оруженосце и его несуществующем хвосте…
Рассказывать об оруженосце малознакомому мышу оказалось на удивление приятно. Снова над чем-то посмеяться…
- Именно так он и выглядел на своём… гм… скакуне. Я даже было решил, что юноша смог прочесть тот нелепый роман. Ах, вы вряд ли знаете, что такое «роман» вообще. Это была история о молодом дворянине, который заявился в столицу с парой медяков в кармане и на непотребной кляче, свято веря в то, что скоро столица будет у его ног. Так вот, я даже было решил, что юноша смог прочесть это произведение и вздумал подражать главному герою. Нет, романа он не читал, как оказалось, но это не мешает ему устраивать столь же нелепые подвиги.
…где-то посочувствовать молодому балбесу…
- С подобными друзьями семьи долго жив не будешь, Эгмонт тому примером, жаль, бесполезным. Да и сама семья не лучше. Я помню эрэа Мирабеллу, такое не забывается. Право слово, я уже думаю о том, чтобы предложить ему променять поездку к родным пенатам на вояж в Алвасете. Клянусь, я так и сделаю! Утром же. Впрочем, юноша наверняка откажется. Окделлы всегда с поразительным исступлением держатся за собственные цепи. Откажется, готов поспорить… о, даже на собственное перед ним извинение за все мои так называемые издевательства.
…наконец отвести душу, изругав за тупость…
- Нарываться на верную смерть, даже не задуматься о том, что такие дуэли не возникают сами по себе, и потом ещё дерзить в благодарность за спасение жизни! Увы, я так и не узнал, что за тварь подкинула Колиньяру столь шикарную идею. Впрочем, Чужой с Колиньяром, это уже не разроешь. А если не вспоминать о фамильном перстне и прочем! Я почти готов пожалеть о том, что высокородных недорослей не принято пороть!
…а заодно припомнить и эра Августа, и Людей Чести, и незабвенную Катарину, да и Сильвестра с его маниакальной жаждой короновать ни в чём не повинного герцога Алву. Сильвестра – просто за компанию. К слову пришлось.
Мыш оказался неожиданно приятным собеседником. В нужных местах пищал, возмущаясь глупости Окделла или подлости его так называемых «друзей». Когда следовало – потрясённо замолкал, глядя глазками-бусинками. Где требовалось – возбуждённо вытягивался на задних лапках и шевелил усами.
Под конец разговора Рокэ окончательно уверился в том, что более понимающего существа ему не найти, и решил, ко всему прочему, продемонстрировать благодарному слушателю объект их долгой вдумчивой беседы.
Ворон неторопливо поднялся из кресла, помедлил, вспоминая, как надо стоять, чтобы не качаться, потом вытащил мыша из бокала. Мыш завертелся в его руках и снова щёлкнул зубом. С виду это походило на то, будто он собирался основательно укусить Ворона за палец, но Рокэ отмёл подобное необоснованное обвинение. Только люди кусаются без причины, стоит подставить им незащищённое брюхо. Звери до такого не опускаются, кроме, разве что, ызаргов.
- Тут недалеко, - уверил Рокэ своего серого уже-почти-приятеля. – Вас не успеет укачать по дороге.
После чего направился к спальне герцога Окделла. К счастью, коридоры нынешней ночью не стали шутить с хозяином дома, меняясь местами, и нужная дверь обнаружилась быстро. Как всегда, незапертая. Впрочем, про беспечность своего оруженосца Ворон в эту ночь упоминал не раз.
- Можете любоваться, - сообщил Алва мышу, приоткрыл дверь и аккуратно забросил его в темноту.
В темноте что-то бумкнуло, но Рокэ не стал выяснять, что именно. Ещё не хватало, чтобы, ко всему прочему, он начал проверять, спокойно ли герцог Окделл изволит почивать. Алва развернулся и направился к собственной спальне. Рассвет должен был вот-вот наступить, а спать Ворону всё-таки иногда приходилось. Как ни жаль.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
23:53
Что наша жизнь? Игра!
Автор:
Botan-chan
Жанр:
АУ, драббл
Персонажи:
Рамиро Алва, Алан Окделл, кошки
Рейтинг:
G
Закат пылал, словно костёр. Видать, Леворукому вдруг стало холодно, и он решил погреться. Ярко-красное сияние порождало дурные предчувствия, но Алан запретил себе коситься в ту сторону. Во-первых, потому что от тревожного света начинали болеть глаза, во-вторых, потому напротив сидел Рамиро.
Алва немного помедлил, приноравливаясь, и снова небрежно метнул фишки.
Они играли уже около часа, и пока счёт был почти ровный. Алан не сильно уважал подобное времяпрепровождение, считая его недостойным рыцаря, но играть умел. Было бы некрасиво всё время отказываться от предложений друзей, подверженных сему пороку, а проигрывать впустую из-за собственной неловкости было глупо. Тем более, если садиться за игру с Савиньяками или Эпинэ, которые всегда задирают ставки не глядя, только успевай следить, чтобы вовремя остановиться.
Рамиро ставок не задирал, играли они на такую мелочь, что правильнее было бы сказать «на интерес», лишь бы убить беспокойный, тревожный вечер. И Алан сам не заметил, как ухнул в самую топь азарта, чего раньше с ним никогда не случалось. Впрочем, и игр таких с ним раньше никогда не случалось – когда противник почти в руках, перед самым носом, уже с десяток туров опережает на очко-два, не больше, вот же, вот, ещё совсем-совсем чуть-чуть!..
Правду, небось, говорят, что Алва в родстве с Леворуким, никто ещё не заставлял герцога Окделла так забыть себя, как этот черноволосый кэнналийский змей.
- Алан, это становится скучно, - весело сказал Рамиро, когда у его противника снова не хватило одного очка.
Закатные твари, какая малость!
- Предлагаю поднять ставки. Сыграем на желание?
В любом другом случае Алан бы отказался. Он слишком хорошо знал, к своему достоинству, на чужих примерах, что следует за словами «предлагаю поднять ставки». Чего только не бросают на ветер в безумной погоне за юбкой госпожи Удачи, ни одной куртизанке из плоти и крови такого и не снилось! Но сегодня врождённое благоразумие изменило герцогу Окделлу, будто безродная лавочница, вдруг на каком-то десятке лет потерявшая голову от заезжего синеглазого красавца.
- Сыграем!
Костяные фишки звонко ударили друг о друга. Пять очков, десять, пятнадцать, двадцать три… Кон, ещё кон, и ещё, первый, второй, третий… последний!
Алан тихо выругался сквозь зубы и яростно уставился на довольного Рамиро. Половина! Половина очка, Леворукий его побери! Нелепая случайность, не вовремя дунувший со стороны заходящего солнца ветерок! Воистину, Воронам помогает сам Повелитель Кошек, как ещё это назвать?
Алва улыбнулся, сдержано, серьёзно и сочувствующе, словно бы переживая за соперника больше чем за себя. Действительно, какая обидная случайность. Ведь ещё немного, и герцогу Окделлу повезло бы, что, несомненно, было бы только справедливо, но раз получилось, как получилось, что теперь может поделать несчастный победитель? Глядя в его невинное, как у святого, лицо, Алан не выдержал и начал смеяться.
Ох, как же он так позволил себя обвести вокруг пальца?! Ну да, сделанного не воротишь.
Он поднялся на ноги и демонстративно развёл руками, признавая свой полный разгром.
- Боюсь, мне не тягаться с вам, герцог.
Рамиро тоже рассмеялся и откинул со лба волосы.
- Подозреваю, это фамильная черта Окделлов. Не обижайтесь, мой друг, но я рискну предположить, что никто из вашей семьи не блистает в сём неблагородном занятии, как азартные игры.
- Да, вы правы, - пожал плечами Алан.
Это было верно, так сложилось, что ни отец, ни дед почти никогда за игру не садились, а если садились, то без особого успеха. А про двоюродного прадеда и вообще ходили легенды, столько, сколько в тщетной погоне за выигрышем спускал он, не позволяли себе тратить иные короли. Хорошо хоть, к фамильному имуществу он доступа почти не имел, обходился военной добычей. Алан надеялся, что Ричард не унаследует дурных наклонностей предка, впрочем, пока волноваться причин не было.
- Я так и понял, - снова улыбнулся Рамиро. – Вы, Окделлы, слишком… тяжеловесны, уж простите. А госпожа Удача легка на ногу и сама любит лёгкость.
- И вряд ли есть что-то легче Ветра, - подхватил Алан. – Что ж, какова будет моя плата?
- Дайте подумать… - Алва на мгновение умолк, потом его взгляд вспыхнул неподдельным озорством и ехидством.
- Знаете, мой друг, недавно моя жена пригрела котёнка. Милое существо, они подходили друг другу. Но это глупое создание сегодня сбежало, и слуги не смогли его найти. Сделайте милость, поищите, авось вам повезёт, хотя бы в противовес нынешнему проигрышу. Могу предположить, что животное удрало куда-нибудь к запасам съестного. Он был ещё совсем маленький, ровно-серый и с жёлтыми глазами, поверьте, такой окрас сложно перепутать.
Алан поражённо уставился на Рамиро, не в силах поверить тому, что услышал. Его посылали искать сбежавшую кошку по замковым кухням?! Воистину, Алва – безумцы!
Но… долг есть долг.
- Мне заняться этим немедленно, или я могу отложить дело до утра? – мрачно спросил Алан, покоряясь судьбе.
В конце концов, он был сам виноват в собственной глупости.
- Завтра, боюсь, у вас не будет на это времени, - покачал головой Рамиро. – Так что лучше приступайте прямо сейчас.
Проклиная про себя всё на свете и коварного кэнналийского искусителя в первую очередь, герцог Окделл поплёлся на кухню одолжить у слуг свечи и огонь.
Из кладовых Алан выбрался только под утро, перемазавшись пылью из каких-то полузабытых подвалов и таща в карманах двух котят – дымчато-серого и чёрно-белого. Наткнувшись на бывшего питомца Ричарда, он внезапно махнул рукой на собственные предосторожности и водворил пропажу в карман, намереваясь вернуть её сыну. И пусть святоши подавятся!
Алану ещё только предстояло узнать, что этой ночью Рамиро открыл ворота Марагонцу, Эрнани Ракан был убит, а королева Бланш с наследником бежала. Он лишь увидел множество вражеских солдат и почти полное отсутствие следов битвы, и бросился во дворец, спеша выяснить, что же произошло, где едва успел оттолкнуть от Рамиро какого-то восторженного юнца, посланного королевой совершить возмездие.
Потом была ярость, боль предательства, бессильный гнев и нелепая, совершенно глупая попытка вызвать Марагонца на поединок, чтобы отомстить за Талигойю. Увы, вызов провалился самым позорным образом, и Рамиро, едва давящий смех, воспользовался моментом и увёл герцога Окделла подальше, давая время прийти в себя и принять решение, единственно верное, хотя, возможно, противоречащее висящей на шее Чести. Впрочем, кому, как не Повелителю Скал знать, когда лишние камни стоит скинуть в пропасть.
А громовой хохот Марагонца ещё долго не стихал в этот день. Он-то сдерживаться не пытался.
- Герцог, прекратите уже фыркать в ваш проклятый платок! Да, это было смешно, но хватит уже!
- Простите, друг мой. Но вы выглядели просто бесподобно, когда… простите… пылая праведным гневом, попытались вызвать нашего нового сюзерена на дуэль. А ваши найдёныши… ох… решили поддержать вас дружным хором. Клянусь, я никогда не слышал такого грозного мяуканья от столь небольших созданий!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
23:41
Ушки
Автор:
Кэр Ри, Диран
Жанр:
юмор, пародия
Персонажи:
Рокэ/Дик
Рейтинг:
PG-13
В тот роковой вечер запасы язвительности Рокэ Алвы превысили все допустимые пределы, и Ричард сбежал из особняка, нашел Наля, и они вместе направились в кабак. По несчастливому стечению обстоятельств этим же вечером в этом же кабаке расположился Эстебан со своими дружками.
Дик подумал, что зря пришел туда, где уже в пятый раз за последний месяц заставал Колиньяра и компанию. Но провидение словно само принесло его в это злосчастное место. Предчувствуя, что вечер добром не кончится, Ричард заказал бутылку Черной Крови. Глядя в темную жидкость, плещущуюся в кружке, Ричард снова вспомнил, насколько жизнь несправедлива к нему. Мохнатые ушки юного герцога печально повисли.
Из-за кружки была прекрасно видно, с какой гнусной ухмылочкой поглядывал на него Эстебан, и как что-то говорил своим подпевалам, и как они вместе громко хохотали. Конечно же над Ричардом. Нель выразительно вращал глазами, указывая на дверь. Ричард не видел выразительных взглядов кузена, предаваясь самосостраданию. Затем он залпом допил остатки вина и налил еще.
Взгляд Эстебана вдруг оказался направлен на сокровенное: на печально повисшие ушки герцога.
Глаза Колиньяра недобро загорелись, и Ричард понял, что пахнет жареным. Наль тихонько ойкнул и пихнул Дика в бок, деликатно намекая, что неплохо было бы выйти на свежий воздух. Но Ричард не привык отступать. Тем более уже было поздно.
Эстебан подошел к их столу.
- Герцог Окделл! Какая встреча!
- Что вам от меня надо? – с места в карьер взял юноша.
Как будто невзначай Эстебан задел серое ушко Ричарда, которое тут же испуганно прижалось к голове.
- Просто хотел поинтересоваться, не собираетесь ли вы в монахи? Столько прожить с первым совратителем Талига и остаться с носом, гхм, с ушами!
Ричард резко встал, не заметив, как опрокинулся бокал, и Кровь струями потекла по столу и закапала на пол.
- Не смейте такое говорить! Да что вы себе позволяете?!
Между прочим, Эстебану было сначала совершенно не так весело, как думал Ричард. Он мучительно искал, как бы подколоть красивого молодого человека.
В разврате обвинить не удастся, потому что третичные половые признаки были на месте.
Кстати о признаках... Эстебан гнусно ухмыльнулся. Сколько-сколько лет Ричарду? И до сих пор с ушами… Глаза молодого человека загорелись – повод для разговора был найден.
Рука Эстебана легла на ушки Дика, чуть сжимая их. Губы юноши опалило чужим горячим дыханием:
- Быть может, вам помочь?
Окделл чувствовал, как краснеют щеки, алеют обычные уши и дрожат мохнатые.
- Отстаньте от меня!
- Вы нас так удивляете. Вот посмотрите на меня - или на Придда. Мы пришли в Лаик без ушек. Все остальные успешно отделались от них еще в период учебы. А как виртуозно с этим справились братья Катершванц… Затейники…
- Вы меня оскорбляете! И отпустите, наконец, мои уши!
Хвост возмущенно хлестал хозяина по бедрам.
- Или что? - Эстебан ухмыльнулся.
- Я вызываю вас на дуэль!
Эстебан заржал, его поддержали все его подпевалы, ответив дружным гоготом.
- Я вас всех вызываю на дуэль!
Ричард, понимая, что еще немного и из глаз брызнут слезы от обиды, крикнул «Завтра! В семь! У аббатства!» и пулей вылетел из кабака.
Было очень, очень обидно: Эстебан на самом деле нашел уязвимое место Ричарда помимо его Чести. Окделл добежал до особняка Алвы, взлетел по лестнице и с шумом захлопнул за собой дверь в комнату.
Алва, которого Ричард чуть не сбил по пути, задумчиво приподнял бровь.
Окделл, конечно, еще с самого появления в особняке начал отличаться оригинальностью, но подобное Первый Маршал видел, пожалуй, в первый раз.
Дик не выходил из комнаты весь оставшийся день. Алву поведение Ричарда не то чтобы сильно волновало, но любопытство - великая побуждающая сила. Способная оторвать от заветной бутылки и любимой женщины.
Алва постучался и вошел в комнату оруженосца. Дик остервенело что-то писал, при этом шерсть на ушах стояла торчком, а кончик хвоста нервно бил по полу.
- Юноша, да вы никак поэзией занялись? Право, не стоит так волноваться… Не у всех получается с первого раза. Вот, помню, как у меня стихи сочинялись…
- Ах, оставьте меня, монсеньор, - Ричард грустно посмотрел на Ворона.
И тут сильные ладони Ворона легли на плечи юноши, заставив того вздрогнуть.
- До тех пор, пока вы мне не объясните, что здесь происходит, - и не подумаю.
- Вы никогда не поймете, с чем мне пришлось столкнуться.
Ричард снова вспомнил слова Эстебана и жалостно покраснел.
- Юноша! Да вы осмелели и оскорбляете мои умственные способности! Мне даже интересно, кто вас так довел и чем!
- Я не оскорбляю, монсеньор. Просто... просто, - юноша опустил голову, - вот вы когда лишились своих ушей?
- О, юноша... это такая пикантная история, и она совсем не для ваших уше... ах вот оно что! И кто же обвинил вас в чрезмерной святости?
На словах пикантная история уши Ричарда встали торчком.
- Никто, монсеньор! И вовсе у меня нет этой... излишней святости
Алва задумчиво провел по хвосту Ричарда
- А вы что? Обратно каждый раз пришиваете? - бровь Первого Маршала удивленно поползла вверх. - Впрочем, мы отвлеклись о т темы. Что вы там пишете?..
- Н-ничего. Стихи! Ай, отдайте мне письмо!
Рокэ Алва начал читать, но поперхнулся на строчках:
Я одинокий вепрь в бездне света,
Где, что ни шаг – то вражья пошлость,
Но если плата за спасенье – уши,
То я спасенье отвергаю это.
- Какая прелесть! Юноша, у вас потрясающий слог! - усмехнулся Алва. – А что это у вас дальше идет? Покидать юдоль земную собираетесь?
- Я не собираюсь! Ну и что, что я вызвал семерых на дуэль, я вовсе не намерен ее проиграть! - поняв, что только что открыл тайну, которую решил скрывать от эра ценой собственной жизни и чести, юноша обреченно замолчал.
- Семерых? Да вы такими темпами меня переплюнете. Просто потрясающе. Ну, раз уж вы проболтались, расскажите все до конца
- Не могу... это слишком личное.
- Да ну? У вас что, интимные отношения со всеми семерыми?
- Эр Рокэ, как вы можете так говорить? У меня вообще... вообще нет интимных отношений, - Ричард отвернулся, чтобы Алва не увидел предательски выступившие на глаза слезы при воспоминании о недавнем оскорблении.
- Говорить? Используя язык и губы. Вы умеете как-то по-другому? А про вашу личную жизнь я все прекрасно... вижу.
Алва резко схватил оруженосца за плечи и тряхнул.
- Я жду!
- Чего? - не выдержав, закричал Ричард. - Надо мной посмеялись! Потому что... потому что у меня все еще есть уши, - тихо закончил он.
- Я это понял, - почти по слогам произнес Рокэ. - Я вас спрашиваю, кто это сделал. Все семеро? А главное – что вы намерены предпринять? Я как-то не планировал остаться без оруженосца.
Жаловаться не хорошо, подумал Ричард и сказал:
- Эстебан Колиньяр со своими дружками. И завтра я буду драться с ними на дуэли.
Алва присвистнул.
- Нет, юноша, я просто не имею права дать вам меня переплюнуть. Я поеду с вами.
- Ни за что! – вскинулся Ричард. – Вы попрете мою честь!
- А они попрут завтра ваше тело, - сообщил Алва, наклоняясь к Дику и заглядывая в его глаза. – Меня это ни коим образом не устраивает.
Дик ошарашенно смотрел в пронзительно синие глаза своего эра. Алве, что, не все равно? Юноша неуверенно улыбнулся и пошевелил ушами.
- И что нам делать?
- Нам, юноша? – хмыкнул эр. – Ну нам, так нам.
И, наклонившись к Дику еще ближе, тихо сказал на ушко:
- Мы можем устранить причину вашей дуэли.
- Что?
- А то, - с этими словами Ворон обнял Ричарда и поцеловал его в губы.
Последовавшая далее сцена была наполнена шуршанием одежды, тихими стонами и еле слышимым скрипом кровати. Раздался звук «чпок». Нет, это не Алва овладел оруженосцем. Это отпало одно ушко. Чпок, чпок. Ушко и хвост. Под утро Ворон и очень счастливый Ричард заснули.
Хотя в шесть утра им все равно пришлось встать. Чтобы вдвоем проехаться мимо аббатства. Клац, клац – синхронно клацнуло семь челюстей.
А вечером Ричард чуть ли не в слезах пришел к своему эру.
- Что случилось, юно… - от удивления Ворон не закончил фразу. Его начал разбирать смех.
- Да! Ничего смешного! Они опять отрасли! Почему?! - Окделл возмущенно уставился на эра.
- Видно, видно, - сквозь смех ответил Алва, - ваш организм думает, что у вас все еще девственно чистое сознание…
Разумеется, Ричард не мог допустить, чтобы Эстебан увидел его с ушами, о чем немедленно и сообщил Ворону. Тот согласился.
А о том, что случилось еще через день, история умалчивает.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
23:17
Уроки танцев
Автор:
Kostr
Жанр:
юмор, романс, АУ
Пейринг:
Дик/Катарина, АлваДик
Рейтинг:
PG-13
Глава 1.
- Я так люблю весну, - вздохнула королева. - Она всегда дарит нам надежду, даже если… - тонкие пальцы вздрогнули, выпустив ветку зацветающей акации.
Дик что-то сочувственно промычал. Ко второму часу беседы слова у него кончились, но сочувствие осталось.
- Эр Рокэ говорит, что надежда - глупое чувство, - припомнил он нечто подходящее к случаю. Но тут же поспешил исправиться: - Я с этим не согласен! То есть эр Рокэ - неплохой человек, но говорит иногда такое…
- Ты стал часто упоминать эра Рокэ, - глаза Катари были грустными и тревожными. - Ты много времени проводишь с ним, верно?
- Ну… не так уж много, - промямлил Дик. - По утрам он учит меня фехтованию. Каждое утро. С шести часов! - возмущенно добавил он, вспоминая кошмарные ранние подъемы, не оправданные ничем, кроме новой порции издевательств.
- Это хорошо, - одобрительно кивнула королева. И тяжко вздохнула: - В наше время мужчина должен уметь постоять за себя. Я рада, что маршал уделяет внимание твоей безопасности.
- Ну да, - уныло согласился Дикон, но, сообразив, что королеве не стоит рассказывать, чем именно должно закончиться его обучение, проглотил окончание фразы. Он не сомневался, что через три года. как и через тридцать три, будет все так же беспомощен перед Вороном в честном поединке, и только надеялся, что ради этих лет напрасных мучений его эр его не убьет. И постарается не слишком тяжело ранить.
- А по вечерам я учусь танцевать, - выпалил он, меняя тему.
- Танцевать? - удивилась Катари. - Подожди, ты хочешь сказать, что тебя учит танцевать… Алва?!
- Ну да, - пожал плечами оруженосец. - Говорит, что раз уж он вынужден показываться в моем обществе…
- Странно, - Катари, нахмурившись, теребила свою косу, сердито покусывая губку. Дик с обожанием разглядывал ее недовольное личико. - Почему он решил…
- Он заметил, что я совсем не умею танцевать, когда мы ходили к… - Дик замялся, произнести имя Марианны при ней казалось ему кощунством. К счастью, Катари не обратила внимания. - Эр Рокэ спросил, кто меня учил танцам… меня никто не учил! - с обидой воскликнул он. - Только в Лаик. Матушка считает все это суетой и развратом, а отец, наверное, не хотел с ней спорить. Я никогда не видел, чтобы он танцевал.
- Я тоже, - вздохнула королева, сразу приняв очень печальный вид. - Хотя кто-то из моих дам говорил, что до своей женитьбы на балах он считался очень хорошим партнером. - Тут собеседники понимающе переглянулись. - Но, конечно, твоя матушка - святая женщина и думает прежде всего об истинно важных вещах, - строго закончила Катарина.
- Ага, она такая, - с надлежащим почтением согласился Дикон.
Помолчав в знак уважения к почтенной даме, Катари вернулась к волнующей теме:
- Так, значит, маршал учит тебя танцам? Думаю, тебе это должно легко даваться, ты такой ловкий!
- Да, неплохо! Вообще-то, у меня не всегда получается, но теперь уже намного лучше! Монсеньор даже сказал, что рискнул бы выпустить меня на деревенский праздник. Вот только с менуэтом я не очень справляюсь. - Дику не вовремя припомнились слова о грации юного булыжника, сказанные непередаваемо издевательским тоном.
- Менуэт - это сложный танец, - подтвердила Катари.
- Да. За него меня чаще всего наказывают. Быстрые мне даются легче. Эр говорит, что я просто не успеваю ошибаться, поскольку танцую не задумываясь.
- Наказывают? - прервала его королева, высоко вскинув брови. - Он тебя наказывает?
- Это если я наступаю ему на ногу, - пояснил Дик. - Я как-то в самом начале так неудачно наступил, он даже хромал. И сказал, что должен позаботиться о дамах, которым выпадет несчастье со мной танцевать. Знаете, он все-таки благородный человек! Хотя и разозлился, конечно, тоже. В тот раз он заставил меня приседать двадцать раз на каждой ноге, а потом…
- Да, конечно, наступать на ноги - это очень нехорошо, - оборвала его воспоминания королева, почему-то отступив на пару шагов. Юный герцог Окделл только теперь сообразил, что более подробный рассказ о наказаниях был бы весьма неуместен. Ну зачем даме слушать такие подробности! Тем более что наступить эру Рокэ на ногу не так-то просто и удается далеко не каждый вечер, а наказывать оруженосца просто так он не считает возможным. К сожалению…
- Значит, быстрые танцы? А знаешь, я в юности любила плясать, - грустно улыбнулась ее величество, делая осторожный шаг к нему. - Интересно, все ли я забыла? Придворные танцы - это такая скука! Все правильно, чинно, бездушно… на балу я никогда не могла бы танцевать с тобой, Дикон. А здесь… Дай мне руку. Вот так… и так…
Словно во сне, Дик повторял за ней фигуры танца… все более быстрого…
- Ох! Я, кажется, наступила тебе на ногу. Я стала такой неуклюжей! - изумленно вскрикнула Катари.
Дик сам не понял, как оказался на земле, на сырой траве под раскидистой акацией, а его прекрасная дама - у него на коленях. От восторга у него отнялся язык… иначе он непременно сказал бы, что вовсе не желает ее наказывать, и вообще это ужасно - наказывать его божество… но она все решила сама, а потом слова стали и вовсе излишни.
Это было совсем непохоже на те наказания, что устраивал ему его эр. Дик мельком вспомнил сильные, горячие руки, стремительные движения и - контрастом - спокойный, насмешливый голос… нет, совсем непохоже! Женщина - да, но это не было похоже и на Марианну, ее розы, черешни, волнующий смех. И как же внезапно все это случилось!
"А я всегда только готовлюсь минут пять. С юбкой, конечно, проще. А штаны пока расстегнешь! А ведь у нее быстро получилось, я даже не заметил, - вдруг сообразил Дикон. - Как это она? Хотя эр Рокэ тоже всегда моментально - может, у нее научился? Или наоборот?" - тут бедный Дик покраснел от своих неприличных мыслей и постарался сосредоточиться на более важном занятии.
Нет, сравнить Марианну с его королевой было решительно невозможно! "Она такая… легкая, воздушная! Прямо как перышко! - восхищенно думал он, зажмурившись от удовольствия. - И такая быстрая! А про штаны надо у эра спросить, - догадался вдруг он, - раз уж взялся учить, так пусть учит." В этот миг Катари легко вскрикнула, и все мысли вылетели из головы счастливого влюбленного.
- Уроки танцев… В этом что-то есть, - задумчиво протянула Катари. Она уже поправила прическу и ждала, пока Дик приведет в порядок камзол, мечтательно глядя вдаль. - Мне кажется, они пошли тебе на пользу. Я… попрошу маршала, чтобы он не слишком часто тебя наказывал.
- Не надо, - решительно сказал герцог Окделл. - Я сам виноват. Я должен быть осторожнее.
"И потом, вряд ли я сумел бы наступить ему на ногу хоть раз после того, первого, если б он сам этого не хотел. Ему тоже нравится меня наказывать! Да, надо будет вечером спросить про штаны… Очень кстати, что у нас сегодня по плану менуэт."
Он и не подозревал, что взор его в этот миг был столь же мечтательным, как у его королевы.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
23:08
Уроки
Автор:
KoriTora
Жанр:
драма, романс, ПВП
Пейринг/персонажи:
АлваДик
Рейтинг:
NC-17
- Налейте мне вина, - говорит эр.
Ты слушаешься и освобождаешь темную, ароматную влагу из плена бутылок. Руки слегка дрожат, и страшно, что он может заметить. Вечер удушлив, только у фонтана было тяжелей.
- Так что же все-таки произошло? - говорит Алва.
Ты почему-то вспоминаешь Оноре. Ты почему-то говоришь о нем, и Рокэ лениво поднимает бровь:
- Он завещал вам что-то особенное? Вероятно, объявил вам волю Создателя или просил позаботиться о спасении моей грешной души? Признаться, я не вижу связи между вашим новопреставленным святым и этой безделушкой, которую вы вертите. Кстати, запомните, благородные молодые люди держат руки спокойными. Прекратите крутить кольцо, это выглядит словно грубая провокация.
- Что?
- Провокация, Ричард. Так куртизанки соблазняют кавалеров.
Ленивая улыбка кэналлийца заставляет дыхание на миг прерваться:
- Вы... Вы!..
- Заинтригован, следует признать, - маршал смеется, жмурится как кошка, потягивается всем телом в своем кресле. Ричард заворожено смотрит на закинутые за голову и сжавшие высокую спинку руки, на плавно изгибающуюся спину, на вытянутые и приподнятые над полом длинные, сильные ноги.
- Правильно смотрите, юноша, а теперь потрудитесь запомнить - провоцировать тоже нужно изящно. Пожалуй, я сегодня преподам вам несколько лишних уроков и надеюсь, вы не воспользуетесь ими.
- Почему? - голос звучит внезапно хрипло, в горле пересохло.
Он смотрит на тебя, а ты не можешь оторвать взгляд от темно-синих глаз.
- Однажды я сказал, что рад, когда вы начали спрашивать прямо и избавили меня от ваших домыслов, дикая степень извращенности которых объяснялась лишь неприличной в вашем возрасте наивностью - и вашим окружением, возможно. Но вы привыкли, начали изрядно злоупотреблять той легкостью, с которой получали от меня ответы, и внезапно стали столь утомительны, можно сказать - скучны...
Ты вздрагиваешь и сжимаешь зубы. Он же шутит... Жестоко шутит, как всегда...
- Вы шутите?
- А я когда-нибудь шучу?
- Все время...
- Правда? - Алва улыбается насмешливо.
Не смотрит на тебя, тонкие пальцы чутко ласкают дерево узкого подлокотника. Ты пробуешь сглотнуть.
Скучен? И это благодарность за... за верность?
- Прежде ваши фантазии интриговали меня - право, всем известно, насколько извращен мой вкус. Я попытался выучить вас пользоваться возможностями столь буйного воображения, но фехтование - и то вам удается лучше. А мое мнение о ваших дарованиях в военных областях для вас не тайна.
Ты изо всех сил пробуешь найти в его словах намек или подсказку, но ничего не понимаешь. Неужели, нужен был, только чтобы проследить за Людьми Чести? И вот, сейчас, когда ты предал их, тут же стал "утомителен и скучен"? Ты дрожишь.
- Зачем вы говорите это все?
- Зачем? Вы не желаете подумать сами? Что ж, скажу вам, если вы так настаиваете: ты надоел мне. Услышал, что хотел? Что ждал, возможно?
Узкая кисть его делает быстрое и плавное движение в сгущающемся воздухе, а пальцы сухо прищелкивают: ты попался, Ричард!
Но ты и так знаешь, что ты в ловушке. Не знаешь только лишь - в какой на этот раз. Ладонь расслабленно ложится на колено.
Внезапно молнией вспыхивает новая догадка. Страх ледяной рукой проводит по спине. Ведь даже если скучен - сколько у него скучных союзников, приятелей, любовниц? Зачем он говорит - сейчас, когда еще может тебя использовать? Не потому ли, что скоро станет невозможно?
- Так этот список - правда? - выдыхаешь ты.
Он смотрит на тебя как на ызарга, с брезгливым отвращением:
- И вы рассчитываете, что я отвечу откровенно?
- Я верил вам... поверил вам.
- Вы ухватились за новую возможность ни о чем не думать самому, предоставляя это мне, как раньше предоставляли Штанцлеру. Удобно, но не слишком - не рассуждающих солдат у меня армия, и ни один из них не требует, чтобы я спал с ним в доказательство своих намерений.
- Я... требовал?!
- Юноша, умоляю вас, либо добавьте уже этот яд в вино, либо оставьте наконец, многострадальное кольцо - я же сказал, при всей любви к открытой провокации, изящества в этом искусстве у вас нет. Ведете себя более прозрачно, чем наши маркитантки, и при этом верите в собственную непорочность... это было забавно до тех пор, пока вы были действительно невинны в определенном смысле, но теперь я не могу больше терпеть вашу манерность.
- Вы издеваетесь надо мной?
- Именно... Довольно! Иди сюда и захвати бокал.
Ты ничего не понимаешь. Ты пробуешь собрать его слова, выбросить лишние, не нужные и злые, сложить оставшиеся в разговор... не можешь. Но его голос звучит низко и внезапно так ласково, как только по ночам, когда он говорит совсем другое. Именно после первой ночи ты ему и поверил окончательно - так, Дикон? Поверил, что он не оставит, не предаст...
И даже после этих слов ты веришь ему, Дикон. А потому, налив вина, идешь к нему, а он, не глядя, тянет руку за бокалом.
Сколько еще будет таких жестоких разговоров? Он учит тебя чувствовать и думать, но эру лень изобретать ради персоны герцога Окделла новые методы, и он поэтому вбивает в тебя разум, соображение и опыт точно так же, как получал их сам. А то, что больно... ты знаешь, ему тоже. Просто... знаешь. Ты уже как-то слишком чувствуешь... его.
У Рокэ темные зрачки, знакомый взгляд. Вино он ставит на все тот же подлокотник, тянет тебя за руку, заставляя склониться к самым искоркам, что пляшут в его внезапно ставших нежными глазах. Целует, осторожно поначалу, а потом - все крепче. Ты, сам не замечая, опускаешься на пол, и вот ты на коленях перед эром.
Да, это то, чему ты научился - чувствовать, слышать его тело, его душу. Конечно, это тяжело, мешает гордость, ведь, как там говорил эр Август? Любит унижать других мужчин? Нет, просто маршал Алва и в постели победитель, а герцог Окделл не желает подчиняться... Зато Дик Окделл хочет быть любимым, хочет кому-то верить и быть нужным, а Рокэ... Рокэ страшно устает от собственных побед. И никому не говорит об этом.
Он ловит твою руку прежде чем ты, зажмурившись под поцелуями, смахнешь вино нечаянным движением, кусает тебя в губы в наказание. Это как будто странная игра - он не дает тебе забыться до конца, а ты все время пробуешь заставить потеряться в твоем восторге и доверии его. Ведь кто-то должен позаботиться о нем, ведь если слишком сильно натянуть, лопнут однажды и стальные струны...
Тянешься к нему.
Когда ты в первый раз сравнил с гитарой своего эра? Ты даже на лютне играешь так себе, но ты и не пытаешься сравниться с гитаристом - это Рокэ играет на твоем покорном теле, он заставляет тебя плакать и стонать, склоняясь к тебе ласково и властно, он насмехается: "спойте мне, герцог", и целует так, что насмешка исполняется как ласковая просьба. Но ты-то не гитара, ты простецкий как твоя лютня, позабытая в Надоре, добротно сделанный нехитрый инструмент, а он - весь воплощение воли и силы, у него каждая жила натянута словно струна - и так устала.
Насмешки забываются, звучание жестоких слов заглушено голосом тела. Рокэ привычен лишь приказывать, но тело его умеет умолять и молит, потому что его хозяин слишком с ним жесток.
Длинная шея - целовать и целовать, и так хочется впиться и оставить багровый знак, но Рокэ посмеется и не закроет его - а ведь надо, надо! Сколько он дней ходил в Варасте с меткой Дика, герцога Окделла, оруженосца, не скрывая, и Савиньяк смеялся, вопрошая, какая козочка спустилась с гор, а Дик едва дышал. Но Алва не сказал, лишь улыбался...
Какие плечи, пальцы - поцелую все, нет, не спешите, эр Рокэ, монсеньор, позвольте мне расцеловать каждый изгиб, каждую вашу просвечивающую сквозь кожу голубую венку, острую косточку запястья и ладони...
Эр смотрит, позволяет, дышит ртом, ты ловишь его вздох, все забывая, целуешь его рот - не оттолкнет.
Руки оглаживают жесткий пресс, пальцы впиваются в напрягшиеся мышцы, потом костяшками проводишь сверху вниз по худым ребрам - сосчитать совсем не трудно. Болезненно, но так вы и хотите... А я от вас уже с ума схожу...
Просунуть руку между спинкой кресла и его телом, гладить спину, приникнуть ближе, обвести губами и языком соленые ключицы, стянуть с него рубаху, побуждая придвинуться чуть ближе к краю кресла и потерять голову, ощутив во рту твердый сосок, чувствуя крепкий, но какой-то нужный запах пота. Он выгибается в твоих руках, как женщина.
Поднимаешь глаза, тянешься ближе, чтобы увидеть его лицо, невольно наваливаясь на него, а его ноги - тебя трясет от понимания - сжимают твои бедра...
Словно во сне ты стискиваешь - сильно, до боли, - его левое колено, целуешь в губы, пробуя избавиться от ослепившей разум дикой похоти... не надо, он только насмешничает, дразнит, он...
Его рот покорен, а его руки на твоих плечах, и он скрещивает лодыжки у тебя за коленями, позволяя вести, словно в танце.
Забыв про все, толкаешься вперед и чувствуешь укус - но руки на плечах не разжимаются, ты продолжаешь двигаться, и Рокэ все крепче обнимает тебя, и вы целуетесь так откровенно и так жадно, что...
Неужели...
Резко вырваться из объятий, не отрывая взгляда, торопливо содрать с него туфли, штаны и белье, пьянея от его хриплого смеха, и - безумно боясь упустить невозможный момент - все же не выдержать. Коснуться, словно в поклонении языческом, губами: подъема узкой ступни; щиколотки; колена - одного, другого; слизать дурманящий соленый вкус с внутренней стороны бедер... Слишком долго, в груди нарастает волнение, робость и страх, ты вскидываешь на него глаза, но по его лицу понять что-либо не возможно, потому ты судорожно вздыхаешь и поднимаешься с пола. Нависаешь над ним, упираясь коленом в сидение кресла, а рукой в спинку, чувствуя себя так, словно ты не то что герцог - а король, анакс, Создатель - да кому бы покорился этот невероятный человек?! Этот мужчина...
К губам губами на мгновение, и шепот, короткий невозможный шепот в губы:
- Ты, в самом деле, хочешь... чтобы...
- Нет.
Мир разбивается на части в один миг. Анакс, Создатель? Дуралей, мальчишка! А Рокэ зло хохочет над тобой, крепко схватив за волосы, хохочет и целует тебя в мокрый висок, пока ты прячешь на его плече пылающее от стыда лицо, смеется и ласкает...
- Юноша, вы невероятны! Неужели вы так и будете верить словам? До каких же пор вы будете спрашивать, даже когда услышать правду в ответ почти невероятно? Сколько вы еще с таким упорством будете отказываться думать?
- Ро-о-окэ... Ну пожалуйста, монсеньор, ну не надо уроков сейчас!
Ты задыхаешься от желания, хотя жесткие руки уже не дают ни малейших шансов, но и не можешь не смеяться вместе с ним - от облегчения и разочарования, и сотни других, таких же противоречивых чувств, особенно, когда оказываешься в расстегнутом колете и с совершенно по-дурацки спущенными штанами. Привести себя в чуть более... нормальный, - раз в "пристойный" невозможно - вид, конечно, тебе никто не позволяет.
- А когда еще? Моро я муштровал за сахар, вас за... то, что больше соответствует желаниям подобных вам молодых людей... гм... Чести.
- Что?! м-м-м...
- Вы удивлены? Не стоит, право. Ее величество неоднократно испытала эту простую тактику, а я как полководец, не имею права пренебречь проверенными способами ведения войны.
Ноги уже дрожат, но, если упадешь, то непременно опрокинешь к Леворукому бокал. И - что он говорит о Катари? Там, в кабинете... он сказал - не твое дело, но ты не можешь походя предать ее еще сильнее, нужно возразить!
- Ее величество никогда... ох!
Рокэ не собирается сдавать одним движением захваченных позиций - а вот ты мигом забыл, о чем пытался говорить.
- О, разумеется...
Схватиться хоть за что-то. Ну с чего бы ты взял, вот интересно, будто, "нависая", владеешь ситуацией? Теперь вот старайся удержаться на ногах... Тело окатывает жаркими волнами в ритме движений его рук на твоем теле, внутри твоего тела, разум меркнет, туманится и плавится, а голос Рокэ ласкает также как и пальцы - изнутри.
- ...Ее величеству не позволяет репутация, в то время как моей не повредит...
Он шутит, да? Ох, это хорошо, что шутит...
Грудь распирает от бессмысленного смеха, голос срывается на стоны и на хрипы, серьезность твоя вся куда-то делась, и ты почти смеешься, хоть не оставляет какая-то неясная тревога... Хотя, что тут неясного, легко ли быть спокойным, стоя перед насмешничающим любовником, пока он творит с тобой все, что душе угодно... хотя, да нет, душа-то тут при чем... о чем ты вообще?..
- Таким образом, преимущество оказывается на стороне Олларов, а Раканы и Люди Чести остаются в меньшинстве.
Плывет перед глазами, а в ушах светски-небрежный, ласковый, насмешливый голос герцога Алва.
- Ро-о-окэ!..
- Вы следите за разговором?
- Н-нет...
- Оно и видно.
А как следить? Ты изгибаешься всем телом, отчаянно схватившись за его плечи, дышишь ему в макушку, чувствуешь его дыхание, когда он говорит или смеется, потом он чуть прикусывает твой сосок, ты вскрикиваешь, резко двигаешь бедрами, сладостной судорогой стискивая его пальцы... и вдруг все прекращается.
- Итак, - его рука сжимает твой затылок, другая гладит по бедру, словно собаку, - использовать свою голову по прямому назначению вы, герцог, упорно не желаете.
- О чем вы? - ты плохо слышишь, у тебя шумит в ушах.
- Думать, Ричард, она дана для этого. И рот вам не для того, чтоб задавать дурацкие вопросы, - судя по его взгляду, рот у тебя даже и вообще не предназначен к разговорам.
- Найти ему другое применение, эр Рокэ?
Он сглатывает и победно усмехается:
- Вперед!
Ты все-таки смеешься, опускаясь между его коленей. Угадал! Судорожно дыша, недолго отдыхаешь, вжимаясь в его пах лицом. И начинаешь...
Он убирает твои волосы назад, снова роняет их, оглаживает плечи, дышит все чаще... ты уже умеешь... С ума сойти, несколько месяцев назад ты умер бы, если бы знал, что вскоре будешь делать для своего искренне ненавидимого эра, и что единственным твоим желанием при этом будет не вызов на дуэль, не яд в вино, а - сделать все как можно лучше... да, вот так... Рокэ, пожалуйста, еще, я хочу слышать!.. Он стонет, правда же, так тихо - Рокэ...
А потом ты ждешь, откинувшись на дорогой ковер, пока тебя избавят от одежды и обуви, ты поднимаешь ноги и принимаешь его глубоко в себя. Боль ненадолго позволяет осознать, что именно он говорит...
- Тсс, тихо, потерпи, хороший мой, сейчас пройдет.
Как с Моро...
- Моро? Если б, дурень... Моро себя в обиду не дает... Ты думаешь, легко тебя стегать так?
- Я потерплю...
- Терпи... больнее будет...
- Люблю...
- Молчи, дурак!
Потом ты ничего почти не помнишь, кроме - хорошо.
Бокал вы умудрились уберечь.
- Дай-ка сюда кольцо.
Ленивый и красивый, он растянулся на ковре. На белой коже - розовые вмятинки от ворса. Без сожалений отдавая перстень, поглаживаешь их.
- Смотрите, герцог. Внимательно!
Надев кольцо, он подает тебе бокал.
- Пейте.
Ты делаешь глоток, гораздо больше увлеченный улыбкой на его губах...
- Как вы находите букет?
Ты даже вкуса не можешь вспомнить, так что делаешь второй глоток вина.
- Горчит немного. Странно, разве это "Дурная кровь"? Я думал, "Черная".
- Руку.
Ты даешь руку и получаешь свой перстень на палец. На безымянный.
- Молнию нажми костяшкой другого пальца. Отвлекай внимание второй рукой, тогда не будет видно. Спорить готов, старый ызарг вручил тебе игрушку, ничему не научив. Он не пытался отравить меня, но сделал так, чтобы я именно заметил, как ты пытаешься улучшить мне вино. Ну же, давай!
Ты делаешь, что велено. Действительно, никто бы и не понял, глядя со стороны, что перстень открывается - как и того, что в нем отрава.
Только отравы нет.
- И даже если бы вы умудрились сделать это правильно, сам яд таков, что не заметить его можно, пожалуй, только в шадди, слишком горек. У всех Алва к этой отраве чувства очень... сильные, скажем так.
Горчит? Но... Рокэ?
- Думай, Ричард, думай.
Ты смотришь на него. Он обещал, что будет больно? Тебе больно.
- Зачем?
- Дурацкие вопросы, Ричард.
- Нет! - ты в ужасе закусываешь губы.
Рассудок уже мечется: всего-то два кошкиных глотка, рвотного камня достаточно, чтоб постараться выжить... только - зачем?
Он смотрит на тебя.
"Ты думаешь, легко?"
Словно во сне, ты медленно подносишь пляшущий в руке бокал к губам и делаешь еще один глоток. На самом деле горько.
- Я... не верю. Вы бы... ты не предашь меня!
Он поднимает бровь:
- Вино отравлено.
Ты жмуришься:
- Зачем...
Он забирает у тебя вино. Ты слышишь, как он пьет.
- Рокэ!
Он пьет. Потом резко швыряет хрусталь, все еще полный горечи, в очаг.
- Это еще один урок, Ричард. Последний. Предать вас может даже тот, кто любит вас.
- Любите?
- Я такого не сказал, - глаза смеются.
- Для чего вы пили?
- Вы сделали бы это, если бы решились убить меня. Вы думали об этом?
- Да.
- Это хорошо.
- Рокэ... что теперь делать?
Тебе страшно. Страшно, что он опять солгал, и убивает сейчас тебя, чтобы потом убить всех тех, из списка... страшно своей смерти. И за него - совсем безумно страшно.
- Ложиться спать.
"Он просто не проснется".
- У меня в доме, Дикон, вся еда отравлена мелкими дозами различных известных ядов, так что твое тело уже привычно к ним. И ничего с тобою от этих трех глотков не будет.
- Я убью тебя.
Ты ничего не чувствуешь. В глаза лезет серый туман, ты так устал от его ласки и болезненных уроков.
Тебя гладит по волосам его рука.
- Возможно, - в его голосе улыбка, - попробуйте, когда вернетесь.
- Что? Когда? Откуда?
Слабость обнимает, наконец, всего тебя. Ты утыкаешься в его плечо. Немного страшно, но нет сил думать ни о чем.
- Не знаю, уж куда вас занесет... Ну а сейчас вам надо получше выспаться.
- Не надо...
- Надо. Надо - расстаться, Ричард. Ненавидь меня, если так хочешь. Никому не доверяй, если сумеешь. Провоцируй, убивай, слушай не сказанное... И не забывай. А главное, живи.
- Рокэ...
- Тсс. Скоро Излом, и мне не до тебя. Уж извините, герцог Окделл, вы мне надоели, - он усмехается. - А сейчас спи, Дик, спи. И лучше говори, что отравил. Я дам понять, что так и было, Дикон, получше оболгу тебя.
- Не надо. Я... я люблю вас.
- Тише, Ричард. Поздно.
Ты едешь в Агарис. Ты хочешь выть. У тебя золото, оружие и Сона. В шкатулке были едкие напутствия, кольцо и твой кинжал. Ты знаешь, впереди будет еще немало злых уроков. Ты никому не будешь верить, будешь убивать, и будешь предавать тех, кого любишь. И в этом будешь верен эру - до Излома...
И кажется, что ты до сих пор спишь.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
22:46
Урок
Автор:
Helcatari
Пейринг:
Рокэ Алва/Ричард Окделл
Жанр:
романс
Рейтинг:
PG-13
Дикон медленно плёлся по коридору, на ходу обдумывая события прошедшего вечера. Странные события, странный разговор, странное поручение... Очень странное, если не сказать хуже. Ворон наверняка сказал бы хуже. Впрочем, Ворон не стал бы даже слушать подобного рода предложения, он просто послал бы всех к кошкам и дальше.
Дикону и самому хотелось послать всех к кошкам. И он бы так и сделал, несмотря на доводы и просьбы Людей Чести, если бы королева... Если бы Катари не пообещала, что не забудет его жертвы, и не поцеловала его на прощанье в губы...
Дойдя до двери в кабинет Ворона, Ричард остановился и прислушался. Кажется, маршал был один. А жаль - он так надеялся, что поручение можно будет отложить хотя бы до завтра. Хотя одна ночь всё равно ничего не изменит... Дикон поднял руку и решительно постучал в дверь.
Послышались шаги, щёлкнул замок, и дверь распахнулась.
- Добрый вечер, юноша, - произнёс Алва, пропуская его в комнату. - Чем я обязан столь позднему визиту?
- Эр Рокэ... - начал было Дикон и тут же умолк.
- Что случилось, Ричард? Вы опять проиграли семейную реликвию? Или вызвали на дуэль полгорода? Впрочем, вряд ли вы пришли бы ко мне с подобными пустяками... Так что же произошло?
- Монсеньор... - пробормотал Дикон, судорожно пытаясь понять, что же ему следует говорить. И, так ничего и не придумав, подался вперёд и впился губами в губы Первого маршала Талига.
В первый миг герцог замер, словно решая, что делать дальше. Дикон, наполовину ожидавший быть убитым на месте за подобную дерзость, осмелел и удвоил усилия. Воображение услужливо рисовало радужные картины - победу восстания, восстановление справедливости, благодарность Людей Чести, улыбку свободной от ужасного супруга Катари, соглашающейся стать герцогиней Окделл...
Ворон резко отстранился. Ричард вздрогнул от неожиданности и открыл глаза.
- Во имя Создателя, Ричард... Неужели... - тихо произнёс Алва, качая головой. Дикон смотрел в глаза своего эра, стараясь не выдавать охвативший его страх - он только теперь понял, на что именно уговорили его Люди Чести. Но отступать было поздно, тем более что Ворон попался на уловку... - Неужели никто до сих пор не научил вас целоваться?
Ричард вспыхнул. И с чего он взял, что у него может получиться соблазнить Ворона? А главное - что теперь делать?
- Я...
- Похоже, придётся учить вас и этому.
С этими словами маршал решительно взял юношу за плечи и привлёк к себе.
Дикону никогда не доводилось целоваться с мужчинами, и он не знал, чего следует ожидать. Конечно же, он пару раз задумывался об этом - живя под одной крышей с Первым маршалом и зная о его репутации, невозможно совсем не задумываться над подобными вещами. Но единственное, до чего Дикон додумался - это то, что настоящий мужчина должен быть уверенным и властным в любой ситуации. Включая поцелуи и то, что за ними обычно следует.
Но Ворону было явно плевать на подобного рода условности. В том, что он делал, не было ни малейшего намёка на властность... Зато было влажное, пьянящее тепло чужого дыхания на лице, и лёгкое касание чуть обветренных губ, и неожиданно-восхитительный вкус - смесь "Чёрной Крови" и чего-то ещё, неуловимо-волнующего... И было тепло чужого тела, к которому вдруг захотелось прижаться, и сводящее с ума ощущение жёстких, чуть прохладных пальцев, запутавшихся в волосах на затылке... И была нежность, и страсть, и что-то ещё, для чего Дикон не знал слов...
Когда Алва наконец-то отстранился, Дикон с трудом сдержал стон. Лицо горело, ноги подкашивались от волнения - и от возбуждения. Леворукий и все его кошки!
- Ну, и во что же вы ввязались на этот раз, юноша? - спросил Алва с усмешкой. Дикон ошалело посмотрел на своего эра.
- Ч-что?
- Вы слышали вопрос. Сядьте, - кивнув в сторону кресла, Ворон подошёл к столу и наполнил два узких бокала. Ричард не шелохнулся.
- Хватит стоять столбом, Окделл. Сядьте, выпейте, успокойтесь - и начинайте рассказывать.
Ричард на негнущихся ногах подошёл к креслу и упал в него. Взял со стола бокал, залпом, не ощущая ни вкуса, ни запаха, выпил дорогое вино и закрыл глаза.
Мыслей в голове не было - ни одной. Зато эмоций - хоть отбавляй. Возбуждение, страх, любопытство, обида, отчаяние... И с чего он взял, что у него может хоть что-то получиться? Зачем он послушал королеву и остальных? Зачем давал обещания, которые заведомо не мог выполнить?
А теперь всё кончено. Наивно полагать, что Ворон никому не расскажет о том, что Ричард, герцог Окделл, безо всякой провокации полез целоваться к своему эру.
И самое обидное - всё это зря. Потому что теперь Алва наверняка что-то заподозрит, и заговор, скорее всего, провалится...
- Юноша, вы заснули?
- А? Нет, монсеньор, - ответил Дикон. И добавил, совсем тихо: - Простите.
Алва усмехнулся.
- Ричард, ответьте хотя бы на один вопрос. Кто вдохновил вас на эти подвиги? Кто именно является автором этого замечательного спектакля, который вы столь бездарно пытались здесь разыграть?
Дикон побледнел и вскочил. Если Ворон узнает... Нельзя этого допустить. Дикон не умел лгать, но он был готов на всё, чтобы выгородить Людей Чести. Главное, чтобы Алва поверил - тогда будет хоть какой-то шанс...
- Меня вдохновили вы, монсеньор... Рокэ... Я хотел... Я знаю, что я ничего не умею, но я готов...
- Сядьте, Окделл, - оборвал Ворон и поморщился. - Я вижу, на что вы готовы. Вопрос только, что с вами по этому поводу делать...
- Монсеньор...
- Помолчите минуту, а? - Рокэ прикрыл глаза руками и провел ими от переносицы к вискам. Затем обошёл стол, сел в кресло и сделал глоток из своего бокала. - Как вы ухитряетесь оставаться таким наивным? И почему вы при этом до сих пор живы?
Дикон опустил голову и сел. Продолжать представление не было смысла.
- Юноша, вы хоть понимаете, во что вас на этот раз втравили ваши так называемые друзья и покровители?
- Они здесь не причём!
- Бросьте. Сами бы вы до подобной выходки не додумались. Вы для этого слишком наивны и благородны. Вы не способны на такой расчёт. А те, кто на него способен, всё рассчитали верно. Единственное, что мне интересно - кому именно вы так мешали. И зачем нужны были такие сложности - почему вас просто не пристрелили из-за угла или не отравили...
- Что??
Алва криво усмехнулся и сделал глоток из своего бокала.
- Ричард, я не знаю, под каким благородным предлогом вас уговорили прыгнуть ко мне в постель, но не знать, чем это закончится, эти старые интриганы не могли. Они хорошо помнят историю с юным Приддом... Даже слишком хорошо. А вы поверили заверениям, что бесчестье ради великого дела не является бесчестьем, и что после победы вашу честь восстановят. Вот только победы не будет. Кстати, что вам там поручили? То же, что и в прошлый раз - втереться в доверие и подсыпать яду? Или что-то другое придумали?
- Какой прошлый раз? Я не... Или вы хотите сказать, что Джастин Придд пытался вас отравить? И поэтому вы опозорили его?
Алва поморщился.
- Джастин Придд оказался полным идиотом, за что и поплатился. Если хотите, я вам как-нибудь расскажу эту историю, но сейчас речь не о нём. Что вы собираетесь делать дальше? Бежать к своим друзьям и рассказывать им о том, что их затея в очередной раз провалилась? Или всё-таки попытаетесь сначала понять, что произошло?
- Я и так всё понимаю.
- Ничего вы не понимаете, юноша, - Алва покачал головой. - Вас пытались утопить. Не меня, не династию Олларов - именно вас... Вы, конечно, многого не знаете, но даже вы должны понимать, что подобного рода пятна с чести никакой победой не смываются. А уж если очередной заговор Людей Чести провалится - а так оно и будет - то за вас и вовсе никто не вступится. И придется вам жить с клеймом развратника и предателя всю оставшуюся жизнь - хотя я подозреваю, что в вашем случае это будет не так уж долго...
Рокэ умолк и вновь поднёс руки к глазам. Дикон смотрел в пространство перед собой, пытаясь осмыслить сказанное. Ворон врёт. Такого не может быть! Люди Чести не могли его предать! Они просто не подумали... Не знали...
Впрочем, он отлично понимал, что всё это неважно. Теперь важно было только одно - что сделает по поводу его выходки Ворон.
- И что теперь? - неуверенно спросил Ричард.
- Теперь? Теперь вы отправитесь в постель... Не дёргайтесь, юноша. В свою постель. Спать с вами было бы ещё более пошло и неинтересно, чем драться...
Дикон не сдвинулся с места. Рокэ криво усмехнулся и произнёс:
- Я вас более не задерживаю, юноша. Вы что-то ещё хотели?
- И это всё?
- А чего вы, собственно говоря, ожидали?
- Н-не знаю... Я думал...
- Ради Всеблагого, Окделл... Если бы вы действительно думали, вы бы не устроили этого спектакля. А что до остального... - Рокэ хлебнул вина и откинулся в кресле. - Сплетни о том, что я вас развратил, ходят чуть ли не с достопамятного дня святого Фабиана, и вы это прекрасно знаете. Оглашать вашу выходку я не собираюсь, ибо не вижу в этом смысла. Вы об этом хотели спросить?
- Д-да, монсеньор, - пробормотал Дикон. И добавил, совсем тихо: - Спасибо.
Алва усмехнулся.
- Не стоит меня благодарить. Сплетня всё равно будет - её запустят те, кто надоумил вас на этот подвиг.
- Но они же... Неправда! Они никогда не стали бы мараться подобной грязью!
- Желаете заключить пари? Готов поспорить, что на завтрашнем приёме во дворце это будет самой популярной темой для обсуждения.
Дикон несчастными глазами посмотрел на маршала. Он живо вообразил себе завтрашний приём - любопытные взгляды придворных, шёпот за спиной, смешки, двусмысленности... Катари, которая будет старательно отводить взгляд, Штанцлера, который окажется занят... Придворных понаглее, которые решатся заговорить на эту тему с Первым маршалом, и Алву, который не станет ничего опровергать - лишь равнодушно пожмёт плечами и скажет что-нибудь вежливо-оскорбительное... Дикон опустил голову и горько усмехнулся.
- А вы не будете ничего отрицать, хотя могли бы. И все решат, что это правда...
- Герцог Окделл, вы предлагаете мне солгать?
Дикон дёрнулся.
- Нет. Я вам ничего не предлагаю, эр маршал. И ни о чём не прошу. За свои поступки следует отвечать...
Алва улыбнулся - неожиданно мягко.
- Следует. И мой вам совет, Ричард - не спорьте со сплетнями. Это их только разжигает. А теперь идите-ка спать - время позднее... Я пожелал бы вам спокойной ночи - но вряд ли это пожелание окажется осуществимым.
С этими словами Алва склонился над лежавшими на столе свитками. Разговор был явно окончен.
Дикон поднёс руки к глазам, бессознательно копируя любимый жест Рокэ. Затем встал и окинул взглядом кабинет. Кабаньи головы грустно смотрели со стены на Повелителя Скал. Юноша усмехнулся и едва слышно произнёс:
- Спокойной ночи, эр маршал. Спасибо за урок.
Алва резко поднял голову, в сапфировом взгляде мелькнула усмешка.
- Единственной стоящей благодарностью было бы, если бы вы сделали из этого, - маршал хмыкнул, - урока хоть какие-то выводы... Впрочем, что толку говорить о несбыточном. Я вас более не задерживаю, юноша.
Алва вновь склонился над бумагами. Дикон опустил голову, и со словами "Да, монсеньор" поплёлся к двери.
- И, Окделл, - голос Алвы настиг его на пороге. - Постарайтесь в следующий раз наделать каких-нибудь более традиционных глупостей. Подеритесь с кем-нибудь, рогов кому-нибудь наставьте... Главное, держитесь подальше от политики - интриган из вас никудышный...
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 19 октября 2012
22:44
Ступени Севера
Автор:
Botan-chan
Автор идеи и муза:
Aerdin
Беты:
Aerdin, Penelopa
Жанр:
мистика, повседневность, романс, АУ
Пейринг/персонажи:
АлваДик, Штанцлер, Герард, Хуан, Катарина, другие
Рейтинг:
PG-13
Предрунье
Умеешь ли резать?
Умеешь разгадывать?
Умеешь окрасить?
Умеешь ли спрашивать?
Умеешь молиться и жертвы готовить?
Умеешь раздать?
Умеешь заклать?
Речи Высокого, 144
Холодный ветер свистел и качал кроны деревьев, а камень под ногами гудел. Ровно, мощно, чуточку ворчливо, словно спросонья. Ричард зябко передёрнул плечами и сошёл с дорожки на холодную землю. Опавшие листья и рыхлая почва заглушали гулкий рокот глубоко внизу, но Дик продолжал ощущать его отзвуки. Опять. Снова. Который раз после Сагранны и поющего о смерти горного зверя, вместе с которым он летел вниз, чтобы убивать.
- Случилось что, тан Рихард? – старческий голос за спиной прозвучал неожиданно, но Дик его будто ждал.
- Ничего, - пробормотал он, глядя на носки своих сапог. На землю. На разбросанные по земле мелкие камушки.
Старая Нэн коротко, сухо засмеялась.
- Ай, не врите, тан Рихард, не пристало.
Дик почувствовал, как щёки начинают гореть. Старая Нэн всегда точно угадывала, если они с Айрис пытались солгать. Старая Нэн никогда не выдавала их матушке, но её короткие отповеди почему-то заставляли стыдиться больше, чем часовая проповедь отца Матео или суровый выговор герцогини Мирабеллы. Старая Нэн всегда знала, если у них случилась беда, и умела подсказать, как с ней справиться.
Всегда.
- Мне кажется, я схожу с ума, - тихо сказал Ричард, не оборачиваясь.
Недолжно Повелителю Скал обращаться за помощью к какой-то служанке, но ведь это не какая-то, это же старая Нэн, которая с детства, вопреки маменькиным запретам, рассказывала им с Айри странные сказки и учила старым заклинаниям… одно из которых давно, больше полутора лет назад, спасло его в Лаик.
Дик сглотнул и нервно покрутил на пальце фамильный перстень. Карас словно ластился к подушечкам пальцев, тёплый, несмотря на холодную погоду. Старая Нэн молчала.
- Мне кажется, что камни… говорят, - это звучало дико, но такими же дикими казались истории самой Нэн.
Герцог Окделл взялся изливать душу полоумной старухе. Хорошо, что матушка не слышит, её презрение, её разочарование не хотелось даже пытаться представить.
- Камни всегда говорят, - сказала Нэн, спокойно и будто бы с лёгким недоумением, как если бы Дик пожаловался, что собаки лают, а гуси гогочут. – И воды. И ветер. И огонь. Только мы не желаем этого слышать. Что они хотят сказать вам, тан Рихард?
Старуха, наконец, приблизилась к нему вплотную, обошла, взглянула пристально. Её лицо стало совсем сморщенным, будто печёное яблоко, в седых волосах как всегда болтались деревянные бусины. Но светлые-светлые глаза смотрели по-прежнему цепко. И это совсем не напоминало крысу, как у матушки.
- Я не знаю… не понимаю. Просто… говорят, - плащ рвануло с плеч очередным холодным порывом. – Кажется, они недовольны, что ветер дует.
Нэн снова засмеялась.
- Камни всегда недовольны Ветром, а Ветер Камнями. Они слишком разные, они противоположны друг другу. Зато, если договорятся, это будет редкостный союз. Тан Рихард, если вы хотите знать, что вам делать, пройдите по Ступеням Севера. Вы ведь помните, как старая Нэн рассказывала вам о рунах и их силе? Вы тогда хотели научиться им, но было рано. А руны не церковники, им нет дела до куска хлеба или власти их веры. Они не будут лгать. И наставят на путь пошустрее этих балаболок с их молитвами да постами.
Дик возмущённо уставился на старуху. Она окончательно из ума выжила! Повелители Скал всегда были достойными сынами церкви и не имели дела с деревенскими суевериями! Как только матушка её до сих пор не выгнала? Хотя старую Нэн выгонишь, пожалуй. То есть, жалеют её, вот она и пользуется.
А то, что он когда-то хотел научиться так называемому деревенскому колдовству… Ну да, хотел. Давно-давно, когда отец был жив, яблони цвели, люди улыбались, и не было ни восстания, ни постыдной нищеты, ни позора проигравших, а сказки-песни про древних демонов и магию казались самым страшным, что бывает в жизни. Странно, что речитативы этих песен врезались в память лучше, чем молитвы отца Матео: стоило подумать, как тут же всплыли мерные строчки.
- Не смотрите так, тан Рихард, не смотрите, - погрозила длинным, сморщенным пальцем старая Нэн. – Зря вы перестали верить.
Конечно, перестал. Тогда он был ребёнком, вот и забивал себе голову ерундой. Сейчас другое дело, и у последнего герцога Окделла есть задачи поважнее борьбы со сказочными чудовищами и выучивания деревенских заклятий. У него долг перед Талигом, перед Людьми Чести, перед Вороном и королевой. У него обнищавший Надор и сестрёнка Айри, которую обязательно надо забрать от матушки.
У него Скалы, которые начинают глухо говорить на своём каменном языке и ворочаться под ногами тяжкой мощью.
Ричард промолчал, снова глядя в землю. Старая Нэн какое-то время ждала ответа, а потом села на корточки, заставив подол серой юбки мазнуть по земле. Небрежно смахнула ладонью опавшие листья и приготовилась рисовать прямо в сухой пыли.
- Руны можно делать из дерева, но вам лучше взять камень. Сначала сделаете бляшки, ровно двадцать пять штук, и из лоскута свиной кожи - мешочек для них. Перед сном нанесёте руну, масляной краской, в которую добавите свою кровь, самодельной кисточкой, к волоскам которой добавите свои волосы. Потом её сожжёте, а то мало ли. И никаких заказов, только своими руками! Иначе нельзя. Первая руна зовётся Фа, – на земле появился первый рисунок. – Владение, питание, скот…
Ричард открыл рот, чтобы возразить, и закрыл, как выброшенный на берег озёрный карп. Слова не шли из горла, и ноги точно приросли к месту. Речь старой Нэн текла плавно и ритмично, и каждая фраза впечатывалась в память, словно выжженная калёным железом.
Ур, Турс, Ас, пять, шесть, десять, двадцать древних знаков. Завораживающих. Манящих. Дышащих силой со стылой земли. Дагаз. Офал. Вёрд. Двадцать четыре знака, двадцать пять имён.
Старая Нэн замолчала, переводя дух. Некоторое время по-прежнему сидела, потом решительно провела по земле рукой, смешивая рисунки, и начала медленно подниматься, с явным трудом разгибая спину. Ричард машинально подхватил её под локоть, помогая встать. Она благодарно улыбнулась, мигом превратившись из сказочной ведьмы, читавшей заклинания, в добрую бабушку-няньку, готовую угостить сладким пирогом и знать не знающую какую-то там волшбу. Дик облегчённо вздохнул и пообещал себе, что выкинет её бредни из головы.
Если сможет.
Камни замолчали, и ему казалось, что забыть про все эти предрассудки будет очень просто.
- Ричард! – запыхавшийся Наль подлетел к ним и схватил Дика за руку, не обращая внимания на старую служанку. – Ричард, идём скорее! Там Айрис! И госпожа Мирабелла! Ох, я же не знал, что нельзя, я просто сказал, ну, чтобы тему поменять. Ричард, пойдём же!
Дик пошёл за Налем, сначала медленно, чувствуя желание обернуться, ещё раз посмотреть на оставшуюся стоять Нэн, а потом всё быстрее, ещё ничего не понимая, но чувствуя беду в бессвязных оправданиях Наля, в его дёрганых движениях и несчастном взгляде побитого пса.
На конюшне Ричарда ждал отравленный линарец, заплаканная Айрис и разгневанная матушка. А ещё через полчаса Дик, кипя от злости на упрямство вдовствующей герцогини, вылетел из замка, который внезапно стал окончательно чужим.
Старая Нэн стояла на стене и смотрела ему вслед. Она не успела рассказать о важном. О том, что вставший на путь рун должен уйти от мира, лучше совсем или хотя бы насколько сможет. Опасно оставаться рядом с людьми, когда взываешь к силам. Заденешь всех, кто вокруг, и Создатель знает, не пришибёшь ли ненароком. Да и самому стоит поберечься, чтоб не смололо. Хотя молодой тан, он крепкий. Раз уж до сих пор не переломался, то и тяжкую милость рун выдюжит. А что руны он позовёт, можно даже не сомневаться. К «сказкам» старой Нэн молодой тан всегда прислушивался получше, чем к речам своей матушки и её ручного святоши, хоть и сам этого не замечал.
@темы:
Botan-chan
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
44 -
1
2
)
Поделиться
22:30
30 лет спустя
Автор:
KoriTora
Жанр:
зарисовка
Персонажи:
Лионель, Рокэ, Ричард, другие
Рейтинг:
G
К старости кэналлийский Ворон Рокэ Алва приобрел смешную лысину во всю макушку, славу маразматика и сан, а также место кардинала города Олларии.
На шадди Ворон не перешел, продолжив пить Дурную кровь, а общество красивых женщин сменил на общество красивых монахинь. Сопредельные государства, вздохнувшие было спокойно в тот момент, когда стало понятно, что у Первого Маршала окончательно отнимаются ноги, теперь молились Создателю, чтобы Он оградил политику от слишком пристального внимания Его Высокопреосвященства.
Ворон чудил.
Он разьезжал по балам и советам в кресле на колесах, сработанным для него в Дриксен, он постоянно глох на одно ухо - причем, то на одно, то на другое, страдал склерозом, тремором, и пил.
Знавшие Ворона в беспутной молодости вспоминали его милые, невинные чудачества тех лет с тоскливой ностальгией - в самом деле, что такое, ну не явился пару раз он к королю, ну превратил собственный суд в последний балаган?
А вот когда кардинал на Совете Меча забывает по причине старческого маразма, что у него нет на этом, стало быть, Совете права голоса - это действительно ужасно. И когда, венчая Его Величество с избранной суженной, внезапно начинает вместо полагающейся проповеди травить скабрезные военные побасенки, не лучше. Совет прошел, конечно, весело, итог его привел к немалой выгоде Талига... Его Величество Карл, несколько оправившись от первой блажной влюбленности, вскорости счастливо женился на дочери Ее Величества Елены Урготской и считает посейчас себя счастливейшим из смертных...
Потому-то, возможно, Нохский Ворон и остался первым после, собственно, короля, которого иногда ласково вместо "сын мой" именовал "сынком" или "Карлито". Его Величество всегда изволили смеяться - сплетня об их родстве теперь казалась дикой, хотя когда-то...
В общем, Ворон развлекался как умел. Кансильер Савиньяк был рад, пожалуй, хотя причуды Росио и стоили ему седых волос.
Кансильер усмехнулся себе под нос и вытянулся подле кресла Его Величества во фрунт.
Что делать кардиналу на церемонии в день Фабиана? Впрочем, ничего он там и не делал. Увлеченный изучением модели галеаса (и, вроде бы, даже игрой с ней), Рокэ, как казалось, не обращал внимания на мальчиков.
Те, бледные, худые, нелепые в давным-давно уж устаревшей фасоном черно-белой форме, задирали острые подбородки, щурились на ярком весеннем солнце, вглядывались в лица членов Высокого Совета, рыцарей Талига.
Ли тоже покосился на собрание.
Герцог Придд отпустил своего оруженосца года четыре назад. Говорят, он не намерен никого брать после кансильерова племянничка, к которому внезапно для себя и для Арно искренне привязался - впрочем, кансильер не нашел в этом ничего внезапного. Юный Эмиль характером удался скорее в дядю, в честь которого был назван, чем в своего отца, как оказалось со временем, бывшего куда большим Рафиано. А вот искренность и огонь юного Милле всегда умели растопить любые льды.
Робер, который Иноходец Эпинэ. Оруженосцев никогда не заводил и заводить не хочет, но хотя бы поприсутствовать на церемонии обязан.
Люди Чести, меньше обремененные и рангами, и Честью, нежели оба Повелителя.
Ариго - просто пришел взглянуть на юношество, раз уж проездом здесь, и братец - тоже проездом, заодно с Ариго. Мальчишек брать не хочет, но у брата слова вечно расходятся с делами: то он терпеть не может Придда, то рискует за Придда головой; то он ручается за Окделла, то хочет убить его, чтобы избавить от позора...
Кстати, вот и сам Окделл. Рядом с собственным бывшим оруженосцем, генералом Куэрво. Рэй Куэрво, уже жалованный Карлом титулом графа... синеглазый то ли кэналллиец, а то ли вообще не пойми кто.
Ли улыбнулся. Хорошо, что молодой Диего предпочитает воевать, считая это лучшим развлечением, и только изредка является в столицу - как сплетники до сих пор умудрялись не заметить этих глаз, кансильер вообще не понимает.
Вот интересно, Ричард знал, когда пятнадцать лет назад принимал службу задрипанного кэналлийского дворянчика, кого ему придется опекать? Выводок Лаик в том году был интересен, и малыша никто не взял, а Ли не разглядел с высоты помоста пронзительной синевы взгляда, хотя и чудилось что-то знакомое в осанке, поэтому мальчишка оставался невыбранным до самого конца.
Окделл, тогда чуть ли не силой вырванный со службы на границе, куда он задичился вскоре после выздоровления бывшего эра, будущего кардинала, тогдашнего регента, стоял рядом с кансильером, скрипел зубами и ругался себе под нос - а после заявил командным голосом: "Диего, рэй Куэрва, я, Ричард, граф Горик, принимаю!"...
Рэй Куэрва получил в Кадане под началом Горика чин капитана, а потом выиграл для него войну. От ордена за эти захваченные земли Окделл отказался, и титул свой принял обратно тоже только после нудных и ядовитых увещеваний Лионеля. А может, после издевательски-сентиментальных расспросов Алвы о том как там поживает маленький Алан.
Алан Окделл. Вот он. Стоит. Красивый и нескладный одновременно, и до того похожий на отца, что кажется невероятным. Что же ты задумал, лысый ты ворон, старый друг? Ведь точно из-за него явился - и не ты один. Всем интересно посмотреть на мальчугана.
- Алан, граф Горик! - возвестил глашатай.
Вот ведь назвал же сына, упрямый поросенок!
Тишина. И...
- Алан, граф...
- ...граф...
- Алан, граф Горик!..
Ох ты! Трое сразу - нестройным хором говорят и замолкают.
Мальчишка хлопает глазами, совершенно обескураженный, а Придд и младший братец, в то же мгновение забыв про жеребенка, привычно меряются взглядами.
Пока два маршала играют меж собой в гляделки, комендант Олларии степенно продолжает:
- Я, Робер, герцог Эпинэ, готов принять вашу службу. Выбирайте, кому вы присягнете.
Повелитель Молний смотрит на Валентина.
В полной тишине, Придд коротко кивает Иноходцу:
- Я, Валентин, герцог...
Понравилось ему, что ли, брать сыновей бывших врагов в оруженосцы?
Арно, едва дождавшись своей реплики, упрямо бросает тоже:
- Я, Арно, граф Лакдэми, маршал Талига, готов принять вашу присягу...
Ти-ши-на. Кто-то чего-то ждет? Ох, Окделлы, и медленно же они все соображают!
- Алан!..
Ли хочется - нет, не смеяться. Ржать, как кони кавалерии Арно, если не хуже. Дрожащий, дребезжащий тенорок тем временем ехидно тянет:
- Я, Рокэ...
Ветер налетает, бросает удивительно лохматые для "жеребенка" волосы Горику на глаза.
Так вот что, значит, ты решил? И здесь устроить фарс? Ну ладно, похохочем, Рокэ.
Рядом Валмон громко прокашливается:
- Ваше Преосвященство!
Росио замолкает на мгновение, любопытно оглядывается - кто-то отводит взгляд, кто-то сдерживает улыбки - и, не обнаружив никого, кто походил бы на "Преосвященство", продолжает:
- Я, Рокэ...
- Рокэ, - самым терпеливым, елейным голосом снова тянет граф Валмон, без сомнения, стараясь, чтобы его услышало собрание, - тебе не стоит брать оруженосца.
Собрание, похоже, сдерживает смех.
- Карьярра! Почему это?! - с потешной молодецкой удалью возмущается старик, когда-то бывший Первым Маршалом Талига.
Кто-то из унаров испуганно хихикает внизу.
- Ты кардинал, - ласково, как ребенку, напоминает Марсель.
- Правда, что ли? Леворукий тебя дери, да как же это я? - Росио замолкает, тут же погружаясь в глубокие раздумия.
И все? И больше ничего не скажешь?
Ничего.
Время идет, волнение стихает. Ветер снова откидывает волосы с лица стоящего внизу Алана, и даже отсюда видно, что парень расстроен. Ну еще бы, если день святого Фабиана превращен в такое... и это все, что Росио хотел - испортить мальчугану праздник? Быть не может.
- Алан, граф Горик...
Молодой и звучный голос спокоен и уверен.
- Я, Диего, граф Бариста, рэй Куэрво, принимаю...
Даже не "готов принять", а "принимаю", как будто мальчик уже выбрал. Впрочем, мальчик выбрал.
...А может быть, Окделл и понимал. В конце концов, ведь кто вытащил Алву из Гальтар, если не Окделл? И на кого Рокэ шипел, кого едва не придушил, когда понял, что до конца уже не сможет оправиться от своих ран? И кто замирал первые недели молчаливой невнятной тенью за его постелью - Валме только отмахивался каждый раз, когда очередной доброжелатель уверял его, что Горику мол, лишь одна дорога, и что к регенту его подпускать нельзя. Кто-то же вытянул Росио из того черного отчаяния, накрывшего его, бывшего первого - маршала, фехтовальщика, наездника, любовника, в конце концов? Валме, конечно... И - Окделл? Ну так что произошло там, на Изломе, в Гальтарах? До сих пор никто не знает, а Повелители молчат. И не расскажут, похоже - тридцать лет уже прошло.
Ли чуть не вздрагивает, сознавая, что, забывшись, уставился на Росио в упор, а тот с усмешкой теперь смотрит ему в глаза. Таким знакомым, злым и веселым взглядом безо всякой тени старческого слабоумия.
А ведь его тогда чуть не короновали... да уж, вовремя Ворон выжил из ума.
Росио напевает что-то там себе под нос, Окделл, как он считает, незаметно, выстукивает ту же песню на эфесе. Высокий сероглазый мальчуган склоняется к руке бледного кэналлийца, тот усмехается краем узкого рта - похоже, ему тоже весело.
Похоже...
Ли отворачивается и выбирает наугад будущего своего оруженосца.
Похоже, что бы не случилось на Изломе, закончилось все это хорошо.
@темы:
KoriTora
,
джен
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
22:13
Три шага навстречу
Автор:
KoriTora
Жанр:
ангст
Персонажи:
АлваДик
Рейтинг:
G
Ричарду давно уже стало нечем дышать. Скалы давили на него ночью и днем, каждый вздох становился подвигом. Он должен был дышать ради своей страны, ради Робера с его потухшим взглядом, ради Альдо в его могиле, ради Катарины, судорожно прижавшей к себе Карла и Анжелику, когда их наконец-то привез Ноймаринен.
У него больше не было ни прошлого, ни будущего, он ничего не понимал, кроме того, что, кажется, он ничего и не желает понимать...
Ричард Окделл запрокидывает голову и смотрит в небо, в голубое небо в просветах туч, и кажется, оно становится внезапно ближе, словно Ричард делает шаг в него, ему навстречу. Сияет солнце на доспехах, ослепляет немыслимая синева знакомых глаз, падает стяг и прикасаются к его виску испачканные в саже пальцы.
Ветер растрепывает волосы и Ричарду становится плевать: Борраска Карл или же нет. Он опускает глаза и видит не своих жену и пасынка - чужую вдову и сироту. И делает шаг, чтобы защитить их от дождя.
Ричард ничего не хотел чувствовать. Но приходилось.
Карл одновременно тянется к нему, как он тянулся бы к любому, кто должен заменить ему отца, и ненавидит его, так же как сам он ненавидел Алву.
Катарина превращается из слабой, нежной, любимой женщины в чужую королеву - только править она может ничуть не лучше Ричарда. Робер, гляди, сопьется, а чесночники все бредят независимостью Эпинэ.
Окделл скрежещет болью Надора где-то между позвонками, перед глазами у него мелькают маки, кровавые и страшные, как раны. Он чувствует их каждой частью тела, эти земли, он не знает, за что это ему - но тянут жилы торкские горы, и моря рыдают, бунтуя против кораблей захватчиков.
Мориски не слушают слов и не понимают доводов, и только странная, бешеная, невозможная беседа, более подходящая хмельному Ворону, чем полуобезумевшему Вепрю как-то способна пробить эту равнодушную жестокость. "Мы уходим" - роскошный Ал-Хазир великолепен в своем презрительном пренебрежении, - "скверна уже насытилась тобой, это ты выбран уничтожать ее в этой стране. Прощай, проклятый".
Придя в регентские покои, Ричард бессильно стонет, когда видит в глазах Ноймара синеву сонного камня. Он вспоминает яд в проклятом перстне и, бессильно сжав кулаки, делает шаг вперед, чтобы закрыть эти глаза.
Ричард хотел бы ни о чем не думать. Но стучались в окна почтовые голуби Левия, и ночью к нему являлся Паоло, тревожа грустной улыбкой, и, перебирая тяжелые звенья регентской цепи, Окделл вспоминал, как изящным украшением смотрелись цепи на руках эра, а касаясь герцогской цепи, вновь и вновь нащупывал то место, где некогда она разорвалась.
Ричард хотел бы ни о чем не думать, но регенту доступно слишком много: документы, доносы, храмы и гробницы, фрески и картины.
На каждой гербовой бумаге, в каждом приказе именем Его Величества Карла Оллара он видит завещание Франциска, в каждом сапфире - звезды Кэналлоа.
В Алвасете рос мальчонка - сколько стоило регенту труда уговорить, кое-как убедить Салину, что это - он, разве могли бы передаться хоть от кого-нибудь другого эти черты лица, и хищный ум, и белизна полупрозрачной кожи, для бакрана и кэналлийца даже невозможная. Глаза...
И даже Берто и Роберу так и не рассказал, как проводил ребенка по площадке, заставлял подниматься по обломкам древних каменных ступеней, не на площадку Ветра, - нет, Карлос, выше! - куда не мог взойти ни Надорэа, ни Борраска... как плакал там, в развалинах Гальтар.
Он присягает Карлу, уже взрослому, стоя на коленях. Он присягает королю и отступает. Он оборачивается и видит взгляд Карлоса Алва. Делает шаг навстречу, ощущает резкую боль в груди, неловко падает на мрамор...
- Юноша, вы там долго будете стоять?
- Я задержался, - негромко произносит Дик.
Украдкой осматривает себя - куда только делись широкие ладони с выступающими венами, нытье от старых переломов, боль в суставах.
Моро и Сона, степь, закат и башня.
- Вы вечно мнетесь, - хмыкает монсеньор.
Протягивает руку и касается виска оруженосца.
Навстречу прошлому и вечности, Рассвету и Закату, и Лабиринту, и самому Ожерелью...
Ричард сжимает ладонь эра, не целует изящных пальцев, просто пожимает, заслуживая бесшабашную улыбку.
Навстречу было жалких три шага.
@темы:
KoriTora
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
22:03
Тепло
Автор:
Trii-san
Жанр:
ангст
Пейринг:
АлваДик
Рейтинг:
PG
Кучка болванов. Балаган. День Святого Фабиана так напоминает торги, где «лучшие люди Талига», словно купцы спорят за «жеребят» - унаров, выпускников Лаик. Фарс. Нет, политика. Все всем известно заранее. И кто-то останется стоять последним. Один против всей этой разряженной спесивой толпы. Стоять вот так, сверкая серыми глазами, блестящими то ли от злости, то ли от слез, вздергивая упрямо подбородок, неестественно выпрямившись, словно бросая всем вызов. Но цена этой гордой позы, этого видимого безразличия хорошо известна. Где твои покровители, мальчик, где те, кого ты, несомненно, уважал и любил? Они кинули тебя в костер своих «благих намерений» и «высоких целей». Ты ведь научился убеждать себя, что ах, иначе было нельзя, что это все во благо. Но почему же сейчас ты чуть не плачешь? А, мальчик?
- Ричард, герцог Окделл, - услышав свое имя, юноша вздрогнул от неожиданности. Голос - красивый, ленивый баритон - был ему незнаком. - Я, Рокэ, герцог Алва, Первый маршал Талига, принимаю вашу службу.
- Я, Ричард из дома Окделлов, - услышал Дикон свой голос, - благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу. Отныне бой герцога Алвы - мой бой, его честь - моя честь, его жизнь - моя жизнь. Да покарает меня Создатель, если я нарушу клятву. Да будет моя шпага сломана, а имя предано позору, если я предам своего господина. Обещаю следовать за ним и служить ему, пока он не отпустит меня...
Неловкое прикосновение губ, теплое дыхание опаляет кожу, а в серых глазах стоит ужас от содеянного. Глупый ты, глупый мальчишка… Опять придумаешь себе красивую сказку?
Незнакомый красивый баритон, высокомерный, удивительно красивый мужчина, маршальская перевязь. Первый Маршал Талига Рокэ Алва. Враг. Ворон. Одинокая черная птица среди разряженной блестящей толпы. Он там, а ты стоишь здесь, стоишь, придумывая ненужные глупые оправдания для тех, кто называл себя твоим другом. Ах, разум, разум, сердце не слышит твоих увещеваний. Ты не видишь их, людей Чести, друзей – они смешались с пестрой толпой «навозников», и лишь одно бледное лицо с синими, словно море глазами, обрамленное черными волосами почему-то так ясно видно, словно находится совсем рядом. Проклятый, ненавистный…убийца! Можно ненавидеть, можно обвинять, но сейчас он не виноват в трусости твоих друзей. Это их выбор, чтобы ни говорил разум. Что остается преданному, осмеянному, отвергнутому? Только гордо вскинуть голову, герцог Окделл не может показать свою слабость. Это болит не твое сердце, а пораненная рука. Болит так, что впору завыть, как воют бездомные собаки на полную луну. Сейчас ты вполне понимал их тоску.
- Ричард, герцог Окделл, - услышав свое имя, юноша вздрогнул от неожиданности. Голос - красивый, ленивый баритон - был ему незнаком. - Я, Рокэ, герцог Алва, Первый маршал Талига, принимаю вашу службу.
- Я, Ричард из дома Окделлов, - услышал Дикон свой голос, - благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу. Отныне бой герцога Алвы - мой бой, его честь - моя честь, его жизнь - моя жизнь. Да покарает меня Создатель, если я нарушу клятву. Да будет моя шпага сломана, а имя предано позору, если я предам своего господина. Обещаю следовать за ним и служить ему, пока он не отпустит меня...
Так просто оказалось произнести слова клятвы. Но отчего-то кружится голова. Губы касаются теплой кожи. Странно, ты думал, она будет ледяной как у статуи или мертвеца. Но перед тобой живой человек из плоти и крови, легкий запах благовоний, тоненькая царапина возле запястья, коротко остриженные ногти. Ты ненавидел образ из рассказов и сплетен, образ холоден как змея. А у этого человека теплая кожа. Сможешь ли ты ненавидеть и его?
У мальчишки нетвердая походка, у мальчишки пылают неестественным лихорадочным румянцем щеки. Впрочем, это не твое дело. Менторы в Лаик пекутся о здоровье своих подопечных, даже если они и принадлежат опальному роду. Перенервничал. Бывает. Ты помнишь сам, каково это стоять под прицелом искривленных в сочувственных гримасах рож. Щенячья память коротка. Напьется молока, отогреется и забудет. Ты усмехаешься. А потом с удовольствием укусит приласкавшую его ладонь. Что ж, цирк окончен, клоунам пора расходиться. Мальчишка следует за тобой, хоть ты и ничего ему не приказывал. А дома можно и вовсе закрыться в своем кабинете, предоставив щенка самому себе. В конце концов ты не нанимался в няньки для великовозрастных младенцев. Но поговорить все же надо, расставить все точки, не превращая их в многоточия и пробелы. Поэтому на следующий день ты пригласил юнца к себе.
- Садитесь, юноша, - разрешил Pокэ, бросаясь в закрытое блестящей черной шкурой кресло. - Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы - мой оруженосец, - герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал темно-красной жидкости, - вам придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное и синее вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета, - герцог посмотрел вино на свет. - Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в Окделле идут не лучшим образом…
- И вот еще что, юноша. О ваших чувствах к моей персоне и моей фамилии я осведомлен, так что делать хорошую мину при плохой игре не нужно. К несчастью, в этом королевстве навалом церемоний, на которых оруженосец должен сопровождать своего господина. Эту беду, надеюсь, вы переживете. В ваши отношения с моими врагами я влезать не намерен, хотите иметь с ними дело - имейте. Меня это никоим образом не заденет, а заденет ли их то, что вы мне присягнули, - не знаю. Думаю, они вас по доброте душевной простят...
- Алва прикрыл глаза руками и провел ими от переносицы к вискам. - Можете идти, юноша. Если мне что-то из того, что вы делаете, не понравится, я вам скажу. Если вы мне вдруг для чего-то понадобитесь, я вам тоже скажу. Прощайте.
И только когда он улыбнулся тебе слишком светлой и какой-то умиротворенной улыбкой, такой какую любят малевать на своих картинках святоши, ты понял, что все идет не так… К кошкам! Ты не должен был ловить оседающее на ковер легкое тело и торопливо рыться в сундучке с зельями, потому что звать коновалов, в Олларии именуемых врачами, не имело смысла. Судьба в очередной раз посмеялась над тобой, герцог Алва.
Рука болела нещадно, кружилась голова, земля коварно так и норовила выскользнуть из-под ног. Но это ничего, правда, ничего, после всего, что он уже успел натворить. Сейчас думалось на удивление легко и спокойно. Это ночь прошла в беспорядочных метаниях, когда горячечные видения сменялись периодами благословенного забытья. Сегодня ты умудрился встать, одеться, сил хватило еще выйти из комнаты и отправиться на поиски лестницы. Нужно найти врача и Штанцлера или Штанцлера и врача. Неважно. Это была единственная мысль, плавающая на поверхности сознания. Поэтому даже неожиданная встреча с эром не смогла вызвать в тебе эмоций. Ты последовал за ним. Ты теперь три года будешь должен следовать за ним, почему бы не сделать этого и сейчас?
- Садитесь, юноша, - разрешил Pокэ, бросаясь в закрытое блестящей черной шкурой кресло. - Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется. Тем не менее три года вам придется жить под моей крышей. Ну и живите на здоровье. Вы вольны распоряжаться своей персоной, как вам угодно, но поскольку вы - мой оруженосец, - герцог пододвинул к себе кувшин и плеснул в высокий узкий бокал темно-красной жидкости, - вам придется соответственно одеваться. О вашей одежде позаботятся слуги. Глаза у вас серые, а волосы темно-русые, так что черное и синее вас не погубит, хотя не сказал бы, что это ваши цвета, - герцог посмотрел вино на свет. - Деньги у вас есть? Насколько мне известно, дела в Окделле идут не лучшим образом...
А потом было много слов, которых ты не понимал, не помнил, хотя и отвечал что-то. Кажется, отвечал. А потом ты просто увидел. Вот так просто. У-В-И-Д-Е-Л. Шесть букв. Наверно во всем виноват жар или яд, расползающийся по телу, или случайный луч солнца, запутавшийся в темных волосах эра. Неважно. Просто словно слетела вся ненужная шелуха из чужих сплетен и рассказов, из обидных ранящих слов и холодных взглядов, исчезли все те точки, что так усердно вырисовывал эр. Тепло. И ты улыбаешься этому теплу, улыбаешься как последний придурок, потому что ты уже и забыл, как это бывает, когда тепло. Оно потерялось, закатилось когда-то очень давно, а теперь нашлось. Просто спряталось за колючие иглы и холодную броню. Земля наконец выскользнула у тебя из-под ног, роняя ставшее слишком тяжелым тело в темноту. И лишь где-то на самом краешке угасающего сознания мелькнула мысль, что все же должно быть иначе…
@темы:
Trii-san
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
Последние
1
2
3
4
5
6
Collection pour les fans
Natann
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
46
слэш
21
KoriTora
18
Botan-chan
16
джен
5
Trii-san
4
Rocita
3
Ворона на мосту
3
Vintra (Вин’т)
2
Quartusego
2
Джайя
2
Джайа и Эрвен
2
Розмари Бланк
2
гет
2
Джедайт и Vintra
2
Инна ЛМ
2
Viorteya tor Deriul
2
Shinnen
1
Botan-chan и Penelopa
1
Крейди
1
Санита
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
